«История одного заблуждения» – так планировалось назвать эту книгу. Целью было представить так называемую «Западную Римскую империю» творением нерадивых историков, ошибочно принявших соответствующую часть Византии за самостоятельное образование.>1 Дело в том, что именно история Западного Рима при ближайшем рассмотрении вскрывает всю иллюзорность претензий современного Запада на наследие Древнего Рима.
Однако, поразмыслив, решил название пересмотреть. Заблуждения на самом деле не было. Да и историки тут не при чем, если говорить о той их части, которая представляет чистую науку. Единственное, в чем их можно упрекнуть, так это в некритичном и даже трепетном отношении к выдумке, бездумно тиражируемой столетиями. Я не оговорился: именно выдумкой, мифом, было то, о чем идет речь. А творцами этого мифа были политтехнологи от истории, сознательно исказившие истину в угоду политическим интересам.
Эти соображения и легли в основу окончательного варианта названия.
Да, есть все основания считать, что имел место умысел, а не ошибка. Умысел, призванный «состарить» осколок Византийской империи, образовавшийся на западе последней в результате ее распада в 1204 году. Надо было сделать детище древнее материнского лона и с помощью громкого названия представить его прямым наследником Древнего Рима со столицей, естественно, в Италии.
Так был заложен фундамент европоцентризма, т.е. понимания мировой цивилизации, как производной от западного сообщества и его ценностей. Византия, уничижительно названная «Восточной Римской империей», оказывалась при таком подходе на обочине цивилизационных процессов, что на долгие века вперед определило пренебрежительное и даже враждебное отношение к ее порождениям – России, Турции и вообще к Востоку. Многие даже удивляются, услышав, что Византия – это Римская империя, настолько сжато и осторожно это преподносится в исторической литературе. А если назвать Россию с Турцией правопреемницами Рима, (что абсолютно очевидно, если вдуматься), то даже маститые историки могут впасть в ступор. Задумка, как видно, удалась.
Исследователи приводят такой факт: «В XVII веке турецкий султан разослал письма своим подданным: практически всем руководителям Европы, включая Россию и Португалию (Вести Куранты, 160-1639, М.,1972, с.217). Историки объявили султана психически больным. Разумеется, людям, свято верящим традиционной хронологии, бесполезно объяснять, что возможны и другие толкования: Турция – наследница Византийской (Ромейской, Римской) империи, и султан, отнюдь не теряя разума, вполне мог считать Европу частью той империи, а себя ее владыкой. Другое дело, что в большинстве европейских стран так уже не считали».>2
Вы спросите, как могло так случиться, что в историографию не просочились правдивые сведения обо всем этом? Ведь сфальсифицировать все мировые источники разом – задача не из легких. Да, но ведь средоточием этих источников, очагом мировой культуры и знаний, была столица Византии, а она была подвергнута разорению в ходе крестовых походов. Вот и постигла источники незавидная участь. Можно быть уверенным, что та часть их, которая не погибла в огне пожарищ, была подвергнута основательной ревизии. Историю ведь пишут победители, не так ли? Как следствие, мы имеем на руках лишь их средневековые копии, в аутентичность которых можно лишь верить, ибо известно, где и кем они производились.
Был ли тот умысел злым? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Понятно, что не от хорошей жизни возникают центробежные силы, одним из проявлений которых стало крестоносное движение. Конечно, разрушить то, что является средоточием зла и насилия – благое дело, а Византия, как все империи, не слишком высоко ценила права и свободы человека и по праву могла считаться тоталитарным образованием. Наверное, и провозгласить демократические ценности первоосновой человеческого существования не так уж плохо.
Плохо лгать во имя этих самых ценностей и ложью, а иногда и силой, продвигать их туда, где для их восприятия еще не появились условия. Плохо также, разрушив империю, тут же строить по ее образцу новую, чем и занимаются сейчас потомки средневековых «демократизаторов», выстраивая «новый мировой порядок». И не в последнюю очередь эта деятельность базируется на иллюзии их происхождения от «древних римлян», извечно несущих свет свободы порабощенному и темному Востоку.
Справедливости ради следует отметить, что проблески здравого смысла в решении вопроса о преемственности иногда все же прослеживаются. Вот, например, как трактуется в Википедии прародина современных «римлян»: «За́падная Ри́мская импе́рия (лат. Imperium Romanum Occidentale) – название западной, преимущественно романоязычной, части Римской империи в конце (или середине) IV – конце V вв. Другая часть, преимущественно грекоязычная, получила название Восточной Римской империи или Византийской империи. В историографии Западная Римская империя – это совокупность западных провинций единой Римской империи в какой-либо период управлявшихся отдельной независимой имперской администрацией, равновеликой или номинально подчинённой имперской администрации, управлявшей восточными провинциями.
И «Западная Римская империя», и «Восточная Римская империя» – это исторические термины нового времени, принятые учёными для описания де-факто разных территорий. Де-юре они не являлись самостоятельными государствами и не воспринимались таковыми жителями Римской империи. Существование двух центров власти воспринималось как административная необходимость в слишком пространном государстве, аналогично, к примеру, отношениям внутри колониальных держав».
Вот как будто пример трезвого подхода. Римская империя по мнению автора заметки была единой, а «Западная Римская империя» – это всего лишь западная часть этого огромного образования, управлявшаяся отдельной администрацией, т.е. что-то вроде губернии в переводе на русский язык. Получается, преемственность между современными европейцами и древними римлянами есть, но лишь через посредство римской окраины или глубинки. Автор как будто приносит извинения за перекосы своих чересчур рьяных собратьев по перу.
Однако, напрашивающийся здесь вывод о варварском происхождении современных европейцев – ведь именно варвары были населением этих окраин – не дает автору покоя. Это, а также второстепенность роли римской глубинки, подвигает его к попыткам преувеличить самостоятельность и значение Запада в Империи. Итогом стало положение о существовании двух центров власти, управлявшихся, по мнению автора, независимыми администрациями. Мало того, что это положение зачеркивает смысл предыдущей фразы, так еще и наводит на мысль о конфедеративном устройстве, служа, таким образом, оправданием шагов Запада по отделению от имперского центра.
