Хомр, октябрь 2031 года
Было так страшно, что меня буквально выворачивало. В памяти панически всплывали страшные сюжеты пыток и расправ, которыми пестрил Ю– тьюб. В голове вертелись разные мысли…Как поступить, что делать, как себя вести, что говорить… От каждого твоего слова, жеста, взгляда, движения зависела жизнь…Лишь бы не потерять сознание….Откуда– то появилась такая страстная тяга к жизни.. Вмиг это стало самым важным. Об этом не задумываешься, если не познаешь такого состояния…
Все случилось так быстро, что я не сразу поняла происходившее. Так, наверное, всегда бывает. Это только в фильмах у героев неограниченное количество времени на совершение гениальных и распланированных поступков. Помню, как мы ехали с Айманом в машине Васеля. Нет, не в его Каррере, в спортивном Мерседесе, он пару раз приезжал на таком, но в основном на нем ездил Айман или еще кто– то из охранников в сопровождении Васеля. Он никому не доверял свою Карреру… Он ведь ее так любил… Зато меня в тот вечер решил доверить Айману…– Влада нервно усмехнулась, сделав очередную затяжку.
–В автомобиле царило молчание, больше пререкаться с ним сил у меня не нашлось, на сердце было слишком скверно. Именно поэтому, наверное, я не очень следила за дорогой, но даже моя отрешенность и поглощенность в себя на каком– то этапе заставила меня заметить, что едем мы каким– то совсем иным маршрутом, мягко говоря, не очень внушающим доверие. На узких безлюдных улицах, через которые мы пробирались, не было центрального освещения. Окна у подавляющего большинства домов были закрыты ставнями. Странно, почему этот маршрут, почему так долго– в принципе, газани мы по центральной трассе, уже были бы в черте самого Дамаска.– Влада глубоко вздознула, мысленно переносясь в те воспоминания…
***
– Вейн раихин (араб.– куда мы едем)?– спросила она с беспокойством. Неужели Васель опять что– то придумал…
– Как куда? Не слышала, что Он сказал? К нему домой…– невозмутимо ответил Айман.
– Что– то это все мало походит на дорогу на Мальки, Айман…
– А ты у нас эксперт по дорогам? Сиди себе тихо, радуйся, что везут. Мы в Хаджр– Асвад, пригороде, скоро въедем на главную трассу…
Его слова мало ее успокоили. Она вытащила телефон из сумки– и увидела «мертвый» дисплей. Конечно, она ведь сама его выключила, чтобы Амани не доставала… Нажимает на кнопку– экран все такой же темный. Чертыхнулась– это особенность ее престарелого айфона, батарейка ни к черту…
– Есть зарядка?
– Нет,– сухой односложный ответ.
– Хорошо, тогда набери Васеля со своего телефона, хочу с ним поговорить…
– Не наберу,– опять односложный ответ.
– Что это означает?! Набери быстро!– Влада начала выходить из себя.
– Он не будет с тобой разговаривать. Надо было головой думать, прежде чем так выводить его из себя. Так что сиди тихо… Скоро будем на месте.
Девушка мысленно постаралась себя успокоить. Что– что, а вред Васель ей не причинит. Да, очередная драма, очередной «урок», но уж явно ничего такого, чего стоило бы бояться… В этот момент за всей жгучей обидой и ревностью ее разум нашарил в памяти его заветные слова «я люблю», которые она так чудовищно пропустила между ушей, ослепленная блеском борделей и его выходкой… «Все будет хорошо», – пронеслось у нее в голове.
Тем временем на выезде, как ей с облегчением показалось, с этого мрачного района на главную трассу, они остановились на небольшом КПП. Двое молодых солдат с автоматами, перекинутыми через плечо. Сколько таких лиц она видела за эти месяцы. Блок– пост, судя по всему, был «летучим»– такой формат тоже был очень популярным в Дамаске. По городу ездили несколько военных машин с солдатами, которые то и дело останавливались на дорогах и проверяли документы проезжавших шоферов и их пассажиров.
Айман протянул свое удостоверение. Произошедшее потом она с трудом вспоминала в деталях. Помнит только очень громкий одиночный выстрел, сдавленный стон. Сначала инстинктивно зажмурилась и сжалась в сиденье, потом чувство самосохранения взяло верх. Быстро подняла глаза и увидела, что стреляли в Аймана, который теперь безжизненно висел своим сутуловатым туловищем на руле. Его бесчувственное тело вытаскивают из машины, на место водителя садится стрелявший и заводит машину. Как казалось, сначала он даже не приметил девушку. Она быстро оглянулась назад и увидела стоявшую с включенными фарами машину метрах в пятидесяти. В фильмах бывает по– другому, там все поступки героев умные. Ее таковыми не были. Влада выскочила из автомобиля и понеслась к той машине, моля о помощи.
Помнит только, как ноги, словно от подножки, подкосились, она резко падает на асфальт, чувствуя, как загораются от боли коленки и локти. Кто– то хватает ее сзади, заламывая руки назад. Так сильно, что ключицу пронзает страшная боль. Ее связывают скотчем, предварительно заткнув рот каким– то воняющим бензином кляпом. Мешок на голову. Она кричит так, что режет горло, но все ее потуги напрасны. Оказывается в багажнике. Это Влада понимает потом. Сначала было ощущение, что ее бросают в какую– то яму. Характерный звук– багажник закрывается. Дышать просто нечем. Только позывы к рвоте, что еще больше усиливает резь в горле. Машина трогается с места… Что происходит? Неужели Васель совсем сошел с ума– делать такие вещи! Это спектакль, направленный на ее устрашение?! Если это так, она расцарапает ему лицо!
***
Не знает, сколько они ехали, но через какое– то время остановились. Надеялась, что ее выпустят, но этого так и не произошло. В багажнике воняло выхлопами, воздух был крайне спертым, настолько, что, как казалось, она то и дело теряла сознание, а может, ей это только казалось… Она слышала на заднем плане какие– то разговоры на арабском, но ничего разобрать не могла. Через несколько минут движение возобновилось.
И снова бесконечная тряска… Часа три, наверное. Дорога была ужасной, вся в ухабинах, что с лихвой ощущала на себе Влада, болтаясь в железке, как мешок с картошкой. Видимо, водитель выбирал безопасный маршрут вдалеке от главного шоссе… Осознание произошедшего все более явственно накрывало ее… Как бы она ни пыталась отгонять эти мысли, убеждая себя, что это жесткая шутка Васеля, чтобы ее приструнить, было очевидно– ее похитили. И ее похитители – явно не с правительственной стороны… Когда дышать стало совершенно нечем, она снова потеряла сознание. Не знает, через сколько в итоге пришла в себя, но открыв глаза, поняла, что, наконец, остановились… У машины кто– то стоял… Несколько человек… И с ними ей предстояло познакомиться…
Влада не знала, что ее ожидало…Поэтому готовилась сразу ко всему… Была призрачная надежда, что они вдруг решат, что совершили ошибку, прихватив ее с машиной, и отпустят. А может ее ждет долгая, мучительная смерть, заснятая на мобильный… Она не молилась о том, чтобы высшие силы пробудили в ее похитителях сострадание. Она молилась только о том, чтобы ее не покинуло мужество, чтобы она не стала выпрашивать у них пощаду, теряя человеческое обличие…Чтобы жестокость и звериное варварство не пересилили в этих людях естественное начало и чтобы они не издевались над ней…Хотя бы просто дали умереть достойно и быстро…Тогда она с сожалением подумала, что надо было носить при себе яд….Быстро и легко закончить все это, чтобы не зависеть от всяких полузверей, которыми теперь кишела утопающая в крови и насилии Сирия… Только сейчас с лихвой осознала, как была глупа и наивна. Она приехала на войну, но эта мнимая спокойная жизнь в Дамаске вселили в нее убеждение, что весь этот ужас революции, проза гражданской войны, так и останутся для нее сюжетами из новостей…
