Елена Семёнова - Не уклоняюсь!

Не уклоняюсь!
Название: Не уклоняюсь!
Автор:
Жанр: Книги о войне
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Не уклоняюсь!"

Документальный роман-хроника, охватывающий период 2-й Чеченской войны. Её события показаны сквозь призму судеб нескольких русских офицеров, коим пришлось пройти не только горнило войны, но и куда худшее испытание – предательство.

Бесплатно читать онлайн Не уклоняюсь!


Русским офицерам и их жёнам, а также всем тем, кто остался верен России, всем, для кого слово «честь» не пустой звук, посвящается этот роман…


Все персонажи данного романа являются вымышленными. Любое сходство с реальными людьми – случайно.


…Сидим в горах, вокруг зима, храпит в грязи пехота,

Нам как-то было не до сна и тошно от чего-то,

И разговор мы завели в час злобного затишья,

Куда нас черти завели в конце времён братишка?

Куда нас духи завели в конце времён братишка?


Ему кричал я: "Посмотри на эти сучьи рожи,

Им всё до фонаря, гори, страна в придачу тоже,

Нас завтра снова продадут, пойдём на урожаи…",

А он в ответ: "Брось баламут, Господь нас уважает",

А он в ответ: "Брось баламут, Господь нас уважает"…


Юрий Шевчук


ЧАСТЬ

I

ПОД ОГНЁМ ПЕРЕКРЁСТНЫМ

Глава 1.

Жди меня…


Хроника


01.08.99. Вторжение боевиков с территории Чечни в Цумадинский район Дагестана.


04-05.08.99. Вторжение боевиков в Ботлихский район.


Август-сентябрь 1999-го года. Боевые действия в Новолакском районе. Применяется артиллерия и авиация. Федеральными силами взяты пункты Кадар и Карамахи, гора Чабан и село Чабанмахи.


04.09.99. Взрыв жилого дома в Буйнакске. Погибло 64 человека.


09.09.99. и 13.09.99. Взрывы жилых домов в Москве. Погибло 226 человек.


19.09.99. Взрыв жилого дома в Волгодонске. Погибло 17 человек.


08.10.99. В станице Микенская бандитом были расстреляны 34 русских станичника. При этом убийца кричал: "Русские! Убирайтесь домой!".


Той же осенью: В станице Знаменской бандитами расстреляны 40 русских "за содействие федеральным силам". По такому же приговору убиты жители станицы Ищерская…


Цитата


«Исламские народы могут жить самостоятельно, без России, по законам Аллаха. Хотя некоторые боятся русского оружия, так называемой великой русской армии. Однако я знаю, что в действительности никакой великой русской армии не существует. У них есть пушки, вертолеты и самолеты. Но нет воинов… Я готов к новым конкретным действиям. Не только в отношении армии, но и в отношении всего русского народа, который будет отвечать за то, что делается в Карамахи. Русские женщины и дети будут отвечать за действия генералов… Мы остановим Россию. Россия перестанет существовать». Хаттаб. 1999 год.


Сирена завыла пронзительно, разрезая тишину мрачной осенней ночи. Наташа проснулась и инстинктивно, ещё ничего не соображая спросонья, прыжком вскочила с постели и метнулась к окну.

За окном в непроглядной тьме моросил дождь. Фонари не горели который день, и от этого становилось ещё неприятнее, страшнее. Где-то вдалеке слышались удаляющиеся хохочущие голоса подвыпивших подростков. Сирена умолкла. «Переростки обдолбанные, – с раздражением подумала Наташа. – Шутки ради пнули машину. Откуда ж идиоты берутся?!…»

В прежнее время звук воющей сирены не только не напугал бы её, но даже и не разбудил бы. Но в последний месяц сон девушки стал необычайно чуток. Да и только ли у неё? Наверное, все теперь, лёжа в своих постелях, напряжённо вслушиваются в ночную тишину: где гарантия, что следующей братской могилой не станет именно твой дом? Впрочем, нет, не все… Этим, что машины спьяну пинают да гогочут по ночам, хоть кол на голове теши: война, террор, смерть – у них всё пир во время чумы – «бери от жизни всё!»

Наташа опустилась на кровать, закуталась в одеяло. Нет, не будет теперь сна… До самого утра не будет. И от каждого шороха поневоле вздрагиваешь: человек ли прошёл, машина ли проехала, ветер ли прошуршал… Говорила утром Тамарка, подружка любимая, что этажом выше живёт и всё про всех знает, будто в соседнем доме нашли взрывчатку… А теперь уж и ко всякому мешку бесхозному с подозрением относишься и быстрее пройти мимо стараешься. А ещё на днях сама видела, как таскали три крепких мужика какие-то мешки в подвал. Так и замерла: уж не гексоген ли в них? Слово это «гегсоген» теперь каждый знает. На всякий случай позвонила, куда надо: оказалось, цемент для ремонта рабочие в подвал заносили.

Подвалы! Вот уж отчего страх берёт. От собственного дома подвала. Ни решёток нет на них, ни замков на дверях. Иной раз собаки забегают туда да воют по целой ночи. И кто угодно – заходи! И даже теперь…

А на днях остановил какой-то прохожий: «Девушка, где у вас бомбоубежище?» Пожала плечами Наташа: сколько лет жила здесь, о таком не слышала. Потом узнала: есть бомбоубежище, всего-то через улицу. Под овощехранилище используется. Да на кой оно теперь-то, бомбоубежище, когда изнутри взрывают? И не спастись…

Об этом не говорит никто. Все, с кем виделась Наташа в последние дни, нарочито старались говорить о чём-то стороннем, да выходило плохо: говорили об одном, а думали об ином совсем, и эта дума – на лицах опрокинутых, в голосах притихших – отпечаталась. А когда и прорывалась:

– Уезжать надо! К чёртовой матери! Все эти города… Саркофаг многомиллионный! В деревню бежать, туда не доберутся…

Отчего-то иногда время летит с пугающей быстротой, но такими бессонными ночами кажется, будто даже время умерло, и остановились стрелки часов и не двигаются с мёртвой точки. О, скорее бы уже утро: выпить кофе и бежать на работу, а оттуда в институт…

В институте, при входе висят теперь три портрета в чёрных рамах. Двое студентов с Гурьянова (с одним, Шуркой с параллельного потока, знакомы были, встречались в одной компании) и девушка с Каширки. Кто говорил, что война – это далеко? Это где-то на юге (иные и не припоминают географически, где)? А, вот, уж и здесь она. Протянула костлявую свою руку, встала во всем ужасе своём пред взором – укройся-ка!

Но самое страшное всё-таки было не это. Самым страшным было другое: он – там! Он – на войне! Он – в кипящем том котле, где смерть – среда обитания. От одной мысли этой кровь бросалась в голову, а сердце билось где-то в горле. Почему – он?! Вон, Генка Камаев никогда не окажется на войне. Даже, начнись теперь 3-я Мировая, Отечественная, нашёлся бы, как сберечь свою драгоценную жизнь, как оказаться подальше от линии фронта (а теперь такой и нет ведь!). Хотя… Может, именно поэтому никогда не сможет любить Наташа Генку, по которому сохла половина девчонок с её курса. А Игоря полюбила однажды и на всю жизнь…

Когда в августе начались бои в Дагестане, Наташа поняла: Игорь вскоре будет там. Не потому даже, что он офицер спецназа, а, значит, вероятность командировки в горячую точку весьма велика, а в силу характера. Будь он даже и мирной профессии, не остался бы стоять в стороне. Есть такие люди, которые в самые тяжёлые моменты оказываются в авангарде тех, кто становится на пути надвигающейся грозы, даже если силы бесконечно неравны. Просто потому что не могут иначе. Потому, что «кто-то должен идти», как говорил незабвенный Дон Кихот. Только в отличие от него им приходится противостоять отнюдь не ветряным мельницам, а жестокому и сильному врагу. И вовсе не самозваная интеллигенция, а такие, вот, странные люди, живущие по законам чести в то время, когда даже само это слово произносится с издёвкой и презрительной миной – соль земли русской. Это они с криком «будем жить!» идут на смерть – во имя жизни. В прежние времена сказали бы о них – «белая кость». Да и теперь сказать можно. Белая кость. Если не правом рождения, то правом куда более святым – правом Духа, правом Жертвы, правом Чести.


С этой книгой читают
80-е годы ХIХ века. Странные события происходят в коломенской усадьбе князей Олицких. При загадочных обстоятельствах умирает старый князь, его сыновья получают угрожающие письма, а по дому ночами бродит призрак Белой Дамы. Княгиня обращается за помощью к своему старому другу доктору Жигамонту. События развиваются стремительно: один за другим погибают члены семьи Олицких. Почти каждый обитатель дома прячет скелет в шкафу и может оказаться убийцей.
Москва. 70-е годы ХIХ века. Окончилась русско-турецкая война. Толстой и Достоевский – властители умов. Общество с неослабным интересом следит за громкими судебными процессами, присяжные выносят вердикты, адвокаты блещут красноречием, а сыщики ловят преступников. Газеты подстрекают в людях жажду известности, славы, пусть даже и недоброй. В Москве орудует банда беглого каторжника Рахманова, за которым охотится вся московская полиция во главе с Васи
90-е годы ХIХ века. Обычные уголовные преступления вытесняются политическими. На смену простым грабителям и злодеям из «бывших людей» приходят идейные преступники из интеллигенции. Властителем дум становится Ницше. Террор становится частью русской жизни, а террористы кумирами. Извращения и разрушение культивируются модными поэтами, писателями и газетами. Безумные «пророки» и ловкие шарлатаны играют на нервах экзальтированной публики. В Москве одн
Новая книга Елены Семёновой сочетает в себе два жанра: хронику царствования Императора Николая Первого, чьё правление до сих пор остаётся оболганным либеральными и советскими “историками”, и авантюрно-приключенческий роман, захватывающий сюжет которого не оставит равнодушными ценителей этого жанра. Следя за увлекательными перипетиями судеб главных героев, читатель страница за страницей будет открывать для себя историю тридцатилетнего правления Ни
Марк Логинов – сравнительно молодой, но перспективный писатель, который запомнился читателям не только слогом, но и самоиронией а также умеренностьюв литературных амбициях.Этот сборник его произведений – первый, но не последний, так как, надеемся, он продолжит писать ко всеобщей радости всех критиков, что только удосужатся обратить на него внимание. Автор надеется, что вы извлечёте хоть что-нибудь из его книг, так как ему это не удалось и он от в
Советские пионеры в 1970 год поехали в дальнюю деревню разыскивать ветеранов войны и узнали много интересного…
Моё творчество характеризуется как творчество, отмеченное патриотическим пафосом. Также можно сказать, что моё творчество характеризуется как творчество, имеющее много депрессивных моментов. В нём много трагических нот.
О чем расскажет книга известного белорусского писателя, журналиста Григория Солонца? Она – об удивительной судьбе Марии Ивушкиной, уничтожившей семьдесят пять гитлеровцев, но пощадившей немецкого офицера. Жизнь неожиданно сведет их уже в Минске спустя полвека…Она и о тех, кто помогал людям выжить с молитвой и верой. Мужество священнослужителей вдохновляло белорусов на борьбу с врагом на дзержинской земле и укрепляло дух сопротивления в партизанск
Почему мы написали эту книгу? Как ни парадоксально, её породила смесь надежды и отчаяния. Поэтому мы обращаемся к каждому открывшему её читателю: «Прочитай и передай дальше – если посчитал, что наши аргументы весомы, и разделяешь нашу точку зрения».Дробный номер вызван тем, что идея создания пояса нейтральных государств, территориально отделяющих нашу страну от стратегических конкурентов, так и не осуществлена – и более того, благоприятные для не
За века своего существования Москва поглотила несколько сот деревень, сел и даже небольших городов, вошедших в современные ее границы. Ныне на их месте стоят новые московские кварталы, а о существовании прежних населенных пунктов напоминают лишь названия отдельных районов, улиц и площадей. В данной книге читатель сможет найти интересующие его подробности по истории каждого административного округа, каждого района столицы, наглядно представить себ
Семь лет назад я собиралась ошарашить любимого Мишу новостью о беременности, но не успела. Он исчез. А потом я узнала, что Миша был со мной, чтобы разрушить бизнес моего отца. Бизнес устоял, а я поддалась давлению и приняла неверное решение. Знала бы, где упаду, подстелила бы соломки… На прошлой неделе мы с Мишей встретились вновь. Он серьезный бизнесмен, подыскивающий уютное семейное гнездышко, я переживающая болезненный развод риелторша. Взросл
Босс орет и швыряется вещами, словно лев, которому дали щелбан по яичкам. Потому что я запортачила бумаги для контракта. Я до ужаса виновата. Но, кажется, у меня появилась идея, как загладить вину.