Англия, 1176 год
Сэр Гибер Фитцалан, прислонившись к широкому дереву, смотрел, как пара служанок убирают со стола после обеда, проходившего на открытом воздухе. Сэр Гибер был весьма хорош собой, но внимание женщин его не интересовало, а лишь раздражало. В этот самый момент одна молоденькая служанка по имени Уилда взглянула на него. Держалась девушка довольно вызывающе, так что сэр Гибер, смутившись, поспешно отвел глаза.
Этой весной не только Уилда строила ему глазки. Впрочем, та же Уилда вожделенно смотрела не на него одного. Она была хорошенькой девушкой, с красивым маленьким носиком, ярким румянцем, блестящими каштановыми волосами и великолепной фигуркой.
Но сэр Гибер был убежденным холостяком, да и Уилда слишком молода для мужчины сорока пяти лет. Ну правда, она же ровесница своей хозяйки леди Леони, а той было всего девятнадцать.
Для сэра Гибера Леони Монтвинская была как дочь. До сих пор она собирала травы на лугу, а теперь свернула в лес, и он послал четырех гвардейцев, чтобы охраняли ее. Всего для охраны госпожи он привез сюда десятерых, и никто из них не жаловался на такую обязанность, несмотря на то, что Леони частенько просила их помочь ей со сбором трав. Недостойное мужчины занятие.
До этой весны для охраны госпожи хватало и троих гвардейцев, но теперь в Крэвеле появился новый хозяин, и Леони отправилась собирать растения как раз в его лес. Сэр Гибер очень настороженно относился к новому владельцу земель Кемпстона.
Прошлый владелец, сэр Эдмонд Монтиньи, тоже не особенно нравился Гиберу, но тот, по крайней мере, не создавал соседям проблем. Новый же владелец, едва заполучив в управление крепость Крэвел, сразу начал жаловаться на крестьян Першвика. Да, жалобы были обоснованными. Но хуже всего то, что леди Леони чувствовала себя ответственной за проступки своих людей.
– Сэр Гибер, позвольте мне самой с этим разобраться, – молила она, когда узнала о жалобах в первый раз. – Полагаю, мои крестьяне уверены, что, бесчинствуя в Крэвеле, совершают добрые для меня поступки. Я ведь в тот день была в деревне, – призналась она. – Тогда, когда Алан Монтиньи приехал рассказать мне, что случилось с ним и его отцом. И люди видели, как я расстроилась, и слышали, что я желала новому владельцу Крэвела, Черному Волку, всяческих невзгод.
Сэру Гиберу не верилось, что Леони может желать кому-то зла. Она ведь такая добрая, и даже теперь спешит разобраться с проблемой, чтобы не доставлять неудобств другому человеку. Нет, сэр Гибер был уверен, что Леони никогда бы не совершила ничего дурного. Он очень любил ее и ревностно опекал. Но кто еще, если не он? Ведь родной отец отправил Леони подальше шесть лет назад, как только умерла ее мать. Поселил дочь в крепости Першвик вместе с Беатрис, ее теткой по матери, потому что ему было невыносимо узнавать черты любимой жены в других лицах.
Сэр Гибер не понимал, почему сэр Уильям Монтвинский так поступил. Хотя он и не очень хорошо знал этого человека, несмотря на то, что поселился в его доме вместе с его женой леди Элизабет. Леди Элизабет была последним, пятым чадом графа, и ей позволили выйти замуж по любви. Сэр Уильям не был ей ровней, но все равно любил, даже слишком сильно, и когда супруга умерла, он не смог выносить поблизости их единственного ребенка. Леони походила на Элизабет: худенькая, изящная, светловолосая (редкий серебристый оттенок), сероглазая. «Красивая» – это слово не способно и вполовину описать, как она прекрасна.
Сэр Гибер вздохнул, думая об этих леди, матери и дочери. Обе были ему дороги, а одна уже умерла. Внезапно его поток мыслей прервал боевой клич, донесшийся из леса. Он стремглав бросился на крик, выхватив из ножен меч. Четверо гвардейцев, находившихся с лошадьми неподалеку, поспешили следом. Каждый из мужчин надеялся, что сопровождавшие Леони охранники не отстали от нее ни на шаг.
К этому времени Леони Моинтвинская уже достаточно углубилась в лес. Услышав яростный вопль, она замерла. По своему обыкновению, она убрела от своих охранников на значительное расстояние. Теперь ей казалось, что где-то совсем рядом снует страшное, подобное дьяволу, чудовище. Ей следовало бы вернуться к гвардейцам, но ее одолело обычно несвойственное леди любопытство, и она пошагала на звук.
Почувствовав запах дыма, Леони побежала прямо сквозь кусты и ветки деревьев, пока не обнаружила пожар – уже догорала изба лесоруба. На превратившееся в пепелище жилье смотрели один пеший рыцарь и пятеро на лошадях, все полностью вооруженные. Тот рыцарь, что был пешком, расхаживал перед домом и вдруг гневно выругался. Леони сразу поняла, кто издал тот вопль. И узнала рыцаря. Она сразу же скрылась в кустах, радуясь, что зеленая накидка делает ее более незаметной.
Но как только ее охранники примчались за ней следом, остаться незамеченной было уже нельзя. Леони поспешно повернулась к ним, жестом давая понять, что лучше удалиться. Она бесшумно подкралась к ним, и они вместе направились к крепости. Мгновением позже к ним присоединились и сэр Гибер с остальными гвардейцами.
– Опасности нет, – поспешила она сообщить ему. – Но нам лучше уйти отсюда. Лорд Кемпстона обнаружил сожженную хижину лесника и пришел в ярость.
– Вы его видели?
– Да. Он все себя от гнева.
Сэр Гибер фыркнул и поспешил увести леди отсюда подальше. Ее не должны видеть в сопровождении гвардейцев рядом со сгоревшей хижиной. Все сразу решат, что она ответственна за пожар.
Чуть позже крестьяне заберут из леса растения, которые собрала Леони. Сейчас и ей, и ее охранникам лучше держаться отсюда подальше.
Помогая леди взобраться на лошадь, сэр Гибер спросил:
– Как вы поняли, что видели именно Черного Волка?
– На его одеждах вышит серебряный волк на черном фоне.
Леони умолчала, что видела его и раньше. Не решилась сказать, потому что однажды, скрыв лицо, тайком ездила на турнир в Крэвел. И очень об этом сожалела.
– Вполне вероятно, что это был он, хотя его люди носят те же цвета, – кивнул сэр Гибер, вспомнив яростный вопль. – Вы заметили, как он выглядит?
– Нет, – ответила Леони, стараясь скрыть разочарование. – Его лицо скрывал шлем. Но я обратила внимание, что он очень высок.
– Надеюсь, в этот раз он сам приедет, чтобы во всем разобраться, а не пошлет своих людей.
– Или придет сюда со всем своим войском.
– Миледи, у него нет доказательств. Один крестьянин может свидетельствовать против другого – но этого недостаточно. Сейчас вы просто скройтесь в крепости, а я поеду за остальными гвардейцами и прослежу за тем, чтобы деревня была под надеждой защитой.
В компании четверых охранников и двух служанок Леони пошла домой. Она осознавала, что ей следовало решительнее запрещать своим крестьянам конфликтовать с челядью из Крэвела. Если быть с собой откровенной, она не очень старалась их предостерегать, потому что ей доставлял некоторое удовлетворение тот факт, что у нынешнего владельца Крэвела полно проблем.
