Закат окрашивал мир пронзительно-яркими оттенками
алого и голубого. Поверхность реки стала чёрной, а недвижимые ветром травы
издали напоминали фантастический карликовый лес, в котором есть и
деревья-исполины, и покрытые россыпью диких цветов поляны, и даже крохотные
поселения с неведомыми существами.
Оборотни ждали предстоящего празднества с ещё большим
воодушевлением, чем я. Ойра рассказала, что для Стаи празднество урожая
означало конец осеннего сезона и возвращение домой с его дарами. И пусть в этом
году росомахи попортили запасы и значительно сократили поголовье скота, это не
могло омрачить главного – скоро они все вернутся домой. Для меня же это
означало немного иное: я и мои дети будем в безопасности.
Теперь я – одна из Стаи, и Стая позаботится обо
мне.
Оставался только непутёвый Литто. Но здесь, на
Севере, вдали от отца, он показал себя куда более смышлёным и опытным волком.
Два раза спас мне жизнь от нападения дикой степной росомахи, грамотно руководил
поселением, помогал другим оборотням в повседневных делах, слушался меня и
сковородку в моих руках. Я даже начала задумываться о том, что из него может
выйти вполне достойный супруг. Мне всё равно не избежать свадьбы, так почему бы
и не Литто.
Вспомнив об этой «брачной повинности», я тяжко
вздохнула и обернулась назад. Что-то Ойра задерживается.
– А ну не вертись, – заворчала Уула, сидящая
рядом. – Все труды испортишь!
Я села прямо, как школьница на уроке. После
успешного завершения охоты на росомах, Уула и Ойра взялись за меня всерьёз. Ведь
у человечки на носу первый праздник урожая намечается, и им хотелось, чтобы для
меня всё прошло идеально. Поэтому сейчас я сидела на пороге общей женской юрты рядом
с Уулой и ждала, пока Ойра принесёт из дома что-то, названное словами: «Ой, у
меня такое есть! Тебе непременно понравится». На мне уже было надето праздничное
одеяние: лёгкие белые штаны и расшитое бисером и узорами платье с длинным
рукавом и чуть ниже колена. А ещё невероятно сложная причёска на голове. Тысячи,
как мне казалось, косичек с вплетёнными в них разноцветными ленточками. Ойра с
Уулой трудились над ними весь вечер.
– Напомни, кто я буду на этом празднике? –
уточнила я у Уулы.
Знахарка рассмеялась моему вопросу и защёлкала
языком.
– Джессика, Джессика. – Уула погрозила мне пальцем,
но при этом так широко улыбалась, что угроза не возымела действия. – После
свадьбы ты будешь вестой своему супругу. Ведающей, мудрой и опытной женщиной. А
пока ты – невеста ему.
Я прикрыла рот ладошкой и совершенно по-девчачьи
хихикнула.
– Да какая же я невеста? Про то, что между
мужчиной и женщиной бывает, я давно всё знаю. – Я задумалась над словами Уулы,
и уже без всякого смеха добавила: – Так что и вестой мне никак не стать.
– Глупости! – отмахнулась Уула. – Веста не та, что
чиста пред супругом в первую брачную ночь, а та, что о семье своей позаботится
умеет. А ты, – Уула потрепала меня по щеке, – умеешь, да ещё как. Все мы
видели.
– О какой семье речь, если мы с Литто ещё даже
свадьбу не играли? – удивилась я. – Нет у меня семьи…
– Стая! – перебила меня знахарка. – Стая твоя
семья!
Я поразилась, взглянула на неё мельком. Уула
говорила так, будто мысли мои читала. Только что я думала почти об этом же. Но
разве «почти»? Заботиться и оберегать тех, кто делает точно так же, разве это
не есть настоящая семья.
– Наверное, – подумала я и сама не заметила, что
произнесла это вслух.
– И не сомневайся, – сказала Уула, улыбнувшись.
Она отвернулась и посмотрела мне за спину. – А вот и Ойра. Принесла тебе самое
важное.
На «важное» мне посмотреть так и не дали. Уула
придержала мою голову, а Ойра водрузила что-то сверху и аккуратно расправила по
плечам.
– Теперь можешь смотреть, – сказала она, подавая
мне зеркало.
На мою голову, поверх косичек, была надета белоснежная
повязка из кожи с круглыми меховыми вставками в центре и по бокам. Она была
вышита узором из серебряных нитей, а с её нижнего края свисали ленты с
нанизанными на них стеклянными бусинами.
– Очень красиво, – тихо сказала я. – Спасибо!
– Носи на здоровье, – ответила Ойра. – Это
подвенечная повязка. В таких девушки Стаи выходят замуж. – Я недовольно
покосилась на Ойру, и она рассмеялась от моего пристального взгляда. –
Помню-помню: никакой свадьбы в ближайшее время. Вы с вожаком Литто «ещё не
привыкли друг к другу».
Ойра повторила мои слова, но сама в них ничуть не
верила. Просто она знала нашу с Литто правду. А ещё от меня не укрылось, как
Уула, услышав это, сокрушённо покачала головой.
– Это плохо, что я нарушаю традиции? – спросила я.
Уговор уговором, выйти замуж сегодня же вечером
меня никто не заставит, однако мне не хотелось бы испортить себе имя в новом
для себя месте.
– Традиции, – задумчиво повторила Уула. Она
расправила по моим плечам косички и ленты и посмотрела в глаза. – Те времена
давно прошли, когда мы безоговорочно соблюдали традиции.
– Что значат традиции против настоящего женского
счастья, – поддержала её и меня Ойра. – Мы с супругом тоже нарушаем древние
традиции. Старейшина не должен покидать основного поселения Стаи. Но Норрог так
любит поездки на Юг и праздник урожая. Здесь он празднуется по-особенному. Не
так, как на Севере. – Ойра мечтательно заулыбалась. – Вот мы и сопровождаем
Стаю на Юг и обратно уже несколько лет. Хотя этого делать нельзя, если
следовать традиции. – Ойра пожала плечами, мол, подумаешь, а затем подмигнула
мне. – Я верю в то, что иногда, если очень нужно, можно нарушить даже законы
природы. А ещё в то, что Литто станет отличной парой для тебя, Джессика, и
хорошим отцом вашим детям.
– А я верю, что свадьбу стоит сыграть до рождения
щенят. Это будет правильно. И в первую очередь для них, – упрямо добавила Уула.
– Не нужно гневать богов, если можно уступить им в такой мелочи, как дата
торжества.
Я посмотрела на Ойру. Она улыбалась, молчала, но я
понимала, что и она была согласна со знахаркой. Пусть Ойра и обещала меня
поддержать, но нельзя так просто отринуть вековые традиции. Я и сама
улыбнулась. В моём случае выходило, что можно. «Но не все, – мысленно отметила
я. – И не навсегда».
– Я выйду. Выйду замуж за Литто до рождения детей,
– заверила я обеих женщин. – И вот во что я верю… Вернее, знаю точно, – добавила
я, поднимаясь на ноги, – так это то, что мы сейчас опоздаем на праздник. Я уже
слышу музыку.
Уула прислушалась и запричитала. Она начала собирать
свои вещи с улицы, чтобы занести их в юрту, но Ойра её остановила.
– Есть время для дел, – сказала она, беря нас с
Уулой за руки. – А есть время забыть обо всём!
Ойра потянула нас туда, откуда звучала музыка,
доносился смех и разговоры, и даже Уула не остановила её. Пришло время
праздновать.
