Командующий сорок пятым крылом Военно-воздушных сил США адмирал Роберт Льюис появился в центре управления космическим запуском в половине шестого утра. Сегодня был необычный день, и поэтому адмиралу захотелось начать его пораньше.
Военную карьеру Льюис прошел в морской авиации: молодым лейтенантом он принимал участие во вьетнамской войне. В небе Вьетконга он совершил тридцать боевых вылетов на штурмовку войск Хо Ши Мина, и нанес врагу немалый урон. В последнем вылете его A-4 «Skyhawk» попал под очередь зенитной пушки, и Роберту стоило больших трудов дотянуть пылающую машину до своего авианосца. Понимая, что посадить почти неуправляемый самолет ему не удастся, он катапультировался прямо возле своего плавучего аэродрома. Обожженного и мокрого его подняли на борт спасательного вертолета и доставили в корабельный лазарет. На этом его первая война закончилась. А военная карьера начала расти вверх. После излечения ему подтвердили возможность летать, и он стал командиром звена, затем возглавил истребительное авиакрыло, которое как раз пересаживалось на новые машины типа F-15А «Eagle». Эти самолеты по своим боевым возможностям значительно превосходили советские МиГ-23 и Су-15, которые являлись тогда основным потенциальным противником в возможной войне.
В середине девяностых годов ему предложили возглавить одно из элитных подразделений ВВС США – сорок пятое космическое крыло. К этому времени Льюис был уже на вершине военной карьеры: у него было звание адмирала, весь возможный набор военных наград, опыт преподавательской деятельности в школе высшего лётного мастерства «Top-Gun», широкие связи в органах власти и зять – личный пилот президента США. Поэтому адмирал принял должность как само собой разумеющееся. В перспективе можно было возглавить, к примеру, всю авиацию ВМС, или занять какое-нибудь теплое местечко в министерстве обороны. Так как Льюис был весьма активным человеком, а тем более, имеющим огромный командный опыт, его и поставили на одно из узких мест, где требовалась тяжелая адмиральская рука…
Работа на космос увлекла адмирала с первого дня. Он хорошо помнил момент, когда в полете над Вьетконгом он потерял пространственную ориентировку, и только чудо спасло его от смерти. Будь в те времена на самолетах система космического позиционирования, такого с ним бы не произошло. Сегодня адмирал занимался тем, что запускал в космос аппараты системы GPS.
Спутники космического позиционирования сетью накрыли планету – на Земле не было такого уголка, куда бы не дотянулись незримые нити, указывающие заблудившимся дорогу. Точность определения координат была довольно высокой: для своих вооруженных сил эта система давала топографическую привязку с невязкой до одного метра, для гражданских пользователей NASA разрешило использовать двадцатиметровую погрешность. Весь мир стал использовать эту систему. Адмирал знал, что в Советском Союзе велись подобные разработки, но они были заторможены в период распада страны – поэтому США оставались безусловным лидером в этой сфере. И Америка постепенно приучала весь мир пользоваться спутниковой навигацией. К хорошему люди привыкают быстро. Скоро люди отучатся определять свое место с помощью старых добрых компаса и карты – и тогда США в очередной раз завоюет весь мир… достаточно будет только отключить от системы гражданских пользователей, а когда все взвоют, назначить монополистическую цену.
Но глупо было бы такому мощному государству ограничиться только навигационными спутниками. И дело навигационными спутниками не ограничилось…
* * * * *
Летом 1945 года зарево ядерного огня на испытательном полигоне Лос-Аламосского национального исследовательского центра США возвестило миру о начале эры оружия, способного в очень короткий срок превратить планету Земля в выжженную пустыню. Монопольным владельцем ядерного оружия четыре года оставались Соединенные Штаты Америки, и лишь только летом 1949 года Советский Союз создал свой противовес Америке – ядерную бомбу и стратегический бомбардировщик, который теоретически мог донести эту бомбу до американских берегов.
С этого момента в военно-политическом противостоянии сложилась патовая ситуация. Каждый игрок понимал, что если в спорах дело дойдет до применения ядерного оружия, то это будет конец человеческой цивилизации. В итоге получалось, что мир на земле сохранялся только под угрозой взаимного уничтожения.
В обеих странах всегда имелись (и имеются сейчас) совершенно конкретные и детально проработанные планы применения ядерного оружия. Хоть СССР неоднократно и заявлял о неприменении первым ядерного оружия, это никоим образом не снижало «ядерной истерии» поразившей человечество. Обе державы в любой момент времени были готовы нанести по своему противнику превентивный удар не только по военным объектам и группировкам войск, но и по политическим и промышленным центрам. Представьте себе термоядерный удар по спящему Новосибирску или ядерный гриб над Детройтом! Это же миллионы жертв! И если противовоздушная оборона обеих сторон еще гарантировала хоть какой-то процент перехвата вражеских бомбардировщиков, то вероятность перехвата баллистических ракет была нулевой. Перехватить баллистическую ракету казалось совершенно невозможным.
Сама собой назрела необходимость создания систем раннего предупреждения о ракетном нападении – хотя бы только для того, чтобы лидер страны успел спуститься в особый подземный бункер, который, предположительно, мог выдержать удар баллистических ракет – речь о защите нации в целом здесь не шла.
Самым подходящим местом для размещения систем наблюдения (после пары сотен сбитых в ходе «холодной войны» самолетов-разведчиков с обеих сторон) оказался «ничейный» космос. Спустя многие годы после такого озарения, там появились космические аппараты, созданные только для того, чтобы распознать запуск баллистических межконтинентальных ракет из любой точки земного шара с возможностью отслеживания их траекторий и передачей этой информации на станции приема, находящиеся на земле или на специальных кораблях. На этих станциях информация обрабатывалась, по полученной траектории рассчитывалась точка падения баллистического тела, и в случае возможности падения иностранной ракеты на родное отечество, с этих станций приходил сигнал тревоги. По этому сигналу предполагалось, что президент (или генеральный секретарь) переместится на несколько десятков метров ниже, под мощные бетонные своды, и отдаст приказ об ответном ударе.
Это отвечало требованиям времени, но время шло. В ногу со временем шел и технический прогресс. И вот, в конце шестидесятых годов ученые заговорили о возможности перехвата вражеских ракет в космосе. Все стало упираться только в уровень развития техники.
