ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
– Кто этот человек? Он что, не слышал приказа?! Я спрашиваю: кто этот человек? – в тихой ярости проговорил генерал-майор Акимов.
Пару секунд назад капеллан Александр отвернулся от него и зашагал по оплавленной чёрной развороченной пустыне, которая ещё полчаса назад была оживлённой улицей, оставляя позади полосу оцепления и крики полицейских в спину. Капеллан опустил монитор шлема, активировал систему «Следопыт» и внимательно сканировал каждый сгоревший магнекар в надежде найти хотя бы трупы тех, у кого в тканях сохранились неповреждённые ДНК. С верхних этажей ещё стекал оплавленный металл, застывая в причудливых сталактитах.
Дойдя до противоположной полосы полицейского заграждения, он остановился и присел рядом с носилками, где лежали накрытые полиэтиленом обгоревшие тела. Оглушительно ревели сирены реанемокаров, куда грузили выживших. Капеллан услышал крики и перевёл взгляд на пролом, образовавшийся в момент взрыва на месте живописной арки под высоткой. К его стене прижались бойцы спецподразделения «Гамма». Капеллан подошёл к крайнему из них.
– Боец Гео, что у вас? – быстро спросил он.
Боец стремительно обернулся. Увидев Александра, безрадостно выдохнул и указал куда-то вперёд и вверх.
– Капеллан, у нас стрелок. Кроет пространство сквера. Это один из них. Снять не можем: он забаррикадировался на шестнадцатом этаже, прикрылся заложниками. Возможно, нижние этажи минированы.
– Крыша?
– Крыша рабочая, ждём вертушку. Но…
– Что? – Капеллан насторожился, увидев сильную боль в глазах бойца. – Говори!
– Квадролет будет на точке через шесть минут. За это время он добьёт Нильса…
– Нильса?..
Капеллан тяжело задышал и сделал шаг, чтобы ринуться вперёд, но Гео тут же схватил его за плечо.
– Не высовывайтесь! Ему уже ничем не помочь. Сочувствую вам, капеллан…
Глаза капеллана расширились, он сдавлено застонал, вырвался и бросился вперёд.
– Не надо, капеллан!! – завопил Гео вслед.
Александр достиг первого номера боевого построения, вжался в стену рядом и бросил взгляд туда, куда целился боец.
Его пробила дрожь: на открытом пространстве всего в нескольких метрах от разрушенной арки, под которой затаилась штурмовая группа, в маленьком сквере между серыми небоскрёбами он увидел бойца с простреленными руками и ногами, прижавшегося спиной к черногранитной расколотой стеле. Он судорожно дышал, захлёбываясь воздухом; лицо было таким белым, что даже просвечивало сквозь измазанный кровью проекционный монитор шлема; кровь из ран заливала белый мрамор постамента стелы, и липкими, тягучими, каплями, капала на ступеньки, ведущие к ней.
– Бронежилет!! – закричал Александр.
– А-а-атставить, капеллан! – рявкнул из ядра боевого построения командир штурмовой группы. – Переговоры с этой мразью бесполезны, он не только террорист, но и предатель! Стикс всегда был сумасшедшим, и хоть среди нас полно таких, но кто мог подумать, что эта мразь предаст боевое братство?! На какие чувства в нём хотел опереться Нильс?! Он уже не человек! Нильсу было приказано не выходить – он нарушил приказ и получил своё!
Александр в сильном волнении обернулся к нему:
– Нильс всегда надеется на человека до последнего, и благодаря этому он спас сотни! Он – наш лучший переговорщик, Линкс, вы обязаны были его прикрыть! Я сказал: бронежилет мне!
– Не сходи с ума, капеллан!! – ещё громче заорал Линкс. – Хватит с нас потерь!!
– Ты живого списал в потери?! Бронежилет! – твёрдо повторил Александр. – Иначе я выйду без него!
Командир группы грязно выругался и проговорил:
– Гео, дай ему бронник… Им же на всё наплевать! Они же – жертвенные и бессмертные!
Облачившись в бронежилет, Александр вышел из-под арки, держа руки за головой. Он поднял глаза и легко нашёл полуприподнятую створку окна, из которой на него чёрной смертью… целился ствол. Не отрывая от него глаз, капеллан медленно опустился на колени. Раненый боец слабо приподнял лицо и еле слышно прошептал:
– Зачем, капеллан?.. Со мной – всё…
Несколько секунд тишины, нарушаемой лишь предсмертными хрипами истекающего кровью бойца и ревущими с параллельной улицы сиренами. Вдруг на руке капеллана завибрировал передатчик психоэмоциональной и вербальной связи. Александр содрогнулся от ужасной несвоевременности вызова и стиснул зубы в адовом напряжении. Псифон требовательно вибрировал, сотрясая руку, но он продолжал стоять на коленях, не принимая вызова. Вдруг грянул выстрел. Пуля обожгла руку, оставила по касательной кровавый след. Капеллан дёрнулся, вскрикнул от боли, но продолжал удерживать руки за головой.
– Прошу вас… капеллан… – голос бойца угасал.
Псифон продолжал разрывать тишину. Ещё выстрел. Вторая пуля также чиркнула по той же руке. И капеллан понял. Он опустил руки и принял вызов.
– Удивлён, капеллан? Признаться, я тоже. Зачем ты пришёл? – спросил насмешливый голос. – Ты же понимаешь, что живым отсюда теперь не уйдёшь. Мне платят за каждую голову, и что, разве перед тобою дурак, который упустит свою выгоду? Вы же идёте под пули вереницей, как лемминги! Вас убивать – даже не спортивно! Ты что, думаешь, я не уважаю Нильса? Да я ему благодарен за честный обмен пленными на Катане. Он же – блаженный! Я бы даровал ему жизнь, но, как ты понимаешь, не сегодня. Сегодня у меня просто нет выбора.
– О, Боже… Стикс… – тихо проговорил Александр. – Ради всего святого…
– Ради чего?!– Несколько секунд смеха взахлёб. – Ради святого?!
Капеллан медленно снял шлем и поклонился до самой земли. В душу опустилась тишина, и в этой тишине он одними губами проговорил:
– Прошу тебя… дай мне сего странного… его матерь на кресте видала… и рыдала… по-матерински восклицала: увы мне, чадо моё… увы мне, свет любимый мой…
После ощутимой паузы злой голос произнёс:
– Ты что, сюда под трансами пришёл?
Дыхание Нильса становилось слабее, он дышал всё реже, и капеллан вздрагивал, принимая в себя каждый его вздох как последний.
– Так ты пришёл просто за ним?! Я думал, ты гораздо умнее, и это в тебе ценил. Но чтоб вот так! просто! подарить мне! свою жизнь?! И за кого? За покойника?! У него шесть пулевых! Он не протянет и минуты!
– Прошу тебя, Стикс… – прошептал капеллан. – Дай мне его… Ради Христа… Я… я вернусь к тебе… Я отдам тебе свою жизнь…
– Вернёшься ко мне?! Почему, капеллан?! – закричал голос. – Я же знаю, ты не сумасшедший, тогда почему?!
– Войди со мной в пси-отношения, Стикс,– проговорил Александр, – и ты поймёшь, почему…
Он перевёл псифон в режим пси-отношений и через мгновение почувствовал всё то, что переживал Стикс: страх смерти и всё ещё живой, но глубоко сокрытый священный трепет, дерзкую браваду и мучительное отчаяние. Капеллан знал, что почувствует в нём Стикс: горестное сопереживание ему и беззвучную молитву, неизъяснимую любовь к умирающему другу и обволакивающую светлую тишину.
