«Как глупо верить, что свободен, когда зависишь от других. Их мнение тебя тревожит, а ты твердишь: «Не победишь!»
За панорамным окном радужными самоцветами сверкали огни ночного города. Захватывающая дух красота давно перестала радовать глаз По́льги. Впрочем, её мало что могло увлечь, удивить, очаровать. С тех пор, как она намертво вцепилась в кресло члена учредительского совета корпорации «Рудани́д», жизнь, вместо полосы препятствий, превратилась в изнуряющую осаду.
– Вы уверены в своём решении? – заискивающе заглядывал в глаза По́льги второй советник.
«Перезрелый» мужчина, отдавший корпорации всего себя без остатка и получившись в итоге лишь одинокую старость на горизонте. Ни семьи, ни родни, ни друзей – никого. Лишь бесконечная череда коллег, сослуживцев, руководителей разного сорта и прочих сотрудников.
Первый советник По́льги молчал, просматривая в который раз файлы на экране личного планшета. Незначительно моложе второго, он умудрился сохранить толику природного шарма. И сейчас всем своим видом внушал спокойную уверенность в том, что проблема решена. Остался лишь финальный штрих.
– Может, ещё раз всё проверить? – теперь второй советник обращался к первому. – Хорошо бы понять, что мы упустили. Где оплошали?
– Нигде, – сухо ответил тот. – Госпожа По́льга моментально сориентировалась, едва мальчишка влез не в своё дело. Помните, как в рудага́ндском центре подготовки все големо́рфы внезапно спятили? Сколько человек погибло? А сколько раненых?
– Согласен-согласен, – второй советник прямо-таки воодушевился. – Было весьма хорошей идеей устроить скоротечное расследование, выставив несчастный случай в качестве саботажа. А там уж вопрос денег. Отправить мальчишку в Анара́мскую или другую колонию, из которой нет возврата, не составило труда.
– Чисто сработано! – причмокнув, высказался первый.
– Раз вы всем довольны, то может объясните мне кое-что, – По́льга ткнула в застывшее изображение на гало-стенде. Там, за спиной репортёра, бушевала толпа протестующих. Внизу белым по-чёрному шёл текст: «акт самосожжения убитой горем матери…медики борются за её жизнь… пересмотр дела…»
Безумная женщина не раз приходила к зданию «Руданид», твердила о подмене и постоянно что-то требовала. Она жаловалась на суровость вынесенного её сыну приговора. Намекала, что всё подстроено и даже грозилась докопаться до истины. В итоге – живой факел.
«И в кого ты такой? Чего тебе не хватало? – мысленно обратилась Польга к сыну, которого сама же устроила в «Руданид». – Я так много для тебя сделала, а ты… Ты разрушил мои труды своей бестолковой, никому не нужной аферой. Сколько денег ушло, чтобы восполнить запасы украденных препаратов? Одна только замена партии эванима обошлась в целое состояние. Боже, за что мне всё это?»
Ей хотелось проснуться от всего этого кошмара и посмеяться. Мол, приснилась же такая чушь. Но нет, все происходящее – неумолимая, жуткая реальность.
«Пришлось искать козла отпущения, чтобы подставить под удар. Хотя он свою участь сам заслужил. Зачем было выносить что-то за стены «Руданида»? – она не могла понять мотивы молодого специалиста, который узнав о махинациях в компании, сразу помчался к законникам. – Поставив жизнь и свободу моего сына под удар, он себя же и подставил. Если бы не скоты, что подсиживают меня здесь, а бы на том и успокоилась. А так пришлось хорошенько заплатить за подмену узника при транспортировке. И теперь глупый правдолюбец отправился на Анарам вместо маньяка-психопата, которому там самое место. Кто же знал, что появится чья-то мать и всё испортит».
По́льга прекрасно запомнила момент, как несчастная женщина бросилась на неё перед центральным входом в главный офис. Какое чудовищное упущение со стороны службы безопасности!
«Верните мне сына!», – кричала несчастная. Те же слова стали последними, обернувшись в проклятие, посланное за миг до огненной вспышки. Пламя жадно охватило тело женщины. Зеваки ликовали, снимая на память самоподжог. На По́льгу и её команду посыпались проверки.
– Помнится, вы в один голос убеждали меня, что парнишка не общается со своей матерью, а других родственников и даже друзей у него нет. Так какого чёрта, я вас спрашиваю, здесь творится?! – гнев овладел По́льгой, а следом за ним и страх. Страх перед расплатой за содеянное.
– Мы приложим усилия… – начал было второй советник.
– Замолкни! – она одёрнула полы своего пиджака и жёстко отряхнула рукав. Эмоции пошли на убыль. – Узнайте, выжила ли эта, как её там, Эбенга. Если да, то позаботьтесь о лечении. А как поправится, постарайтесь отправить вслед за сыном на Анарам.
– Сделаем, – мгновенно отозвались оба советника.
– В качестве работника-колониста, а не поселенца! – уточнила По́льга, опасаясь новых проколов. – И постарайтесь, чтобы информация просачивалась в СМИ дозированно. Направляйте слухи, а не потворствуйте им. Покажите нашу лучшую сторону. Сочувствие, понимание, сострадание, и главное, правоту.
– Похоже, нам предстоит хорошенько потрудиться, чтобы толпа всё-таки нас поддержала, – вздохнул первый советник, вставая с кресла. Экран его планшета погас, а сам мужчина, наоборот, неожиданного просиял.
– Надеюсь вы понимаете, нельзя допустить, чтобы народ из обгоревшей женщины взрастил мученицу, – с толикой угрозы проговорила По́льга. Ей совсем не по нраву пришлось несерьёзное отношение первого советника к её тревогам. – Надеюсь, я… ясно выразилась?
Советник, что постарше, согласно кивнул. Второй же бросил на По́льгу настороженный взгляд, после чего сдержанно улыбнулся. Нечто в его манерах вызвало смутную тревогу. Вот только объективных причин для беспокойства пока не нашлось.
– Тогда вперёд! Я вас более не задерживаю.
Оставшись в одиночестве, По́льга достала из ящика замызганный буклет. На полоске жёлтого цвета легко читалась надпись кодированного послания. Пальчики пробежались по корявым символам.
«Вот и всё», – По́льга открыла в планшете окно личного кабинета и активировала приватное соединение с абонентом. После непродолжительного ожидание загорелось окно ввода пароля. Вот здесь и понадобились закорючки с буклет. Они стройно сложились в симметричный рисунок.
Код принят!
Доступ открыт!
Просьба подтвердить заявку!
Ожидайте…
***
«Узник, уверовавший, будто за стенами темницы для него нет жизни, не станет мыслить о побеге…»
Массивные двери с гулом поползли в стороны. Не дожидаясь полного раскрытия, в образовавшийся зазор вошли два офицера службы исполнения наказаний. Скрипя шестерёнками, за ними следовал вяло потащились механопортер. На его платформе сверкал хромированными боками продолговатый ящик, размером метр на два с небольшим. Замыкали процессию четверо младших исполнителей с нашивками чуть меньшего ранга.
