Было суровое сентябрьское утро – стеной лил дождь, что из видимого свет от фонарей да силуэты людей. Иду по тротуару, курю, весь на стиле – кепка а'ля чёткий паса, треники в полосочку и растёгнутый пиджак, серый, клетчатый, длинный под рэтро. Рука в кармане. В закаулке – полицейская машина. Не знаю почему, но один из мусоров окрикнул именно меня, мол, закурить не найдётся? «Не курю» – ответил я, держа сигарету в руке. Пошёл дальше. Пятьсот метров спустя – моя квартира, которую мы с двоюродным братом вместе снимаем. Зашёл. Брат читает в пледеке. «Что не спится?» – спросил я, взглянув на часы, которые показывали ровно семь утра. Тот пожал плечами и сделал глоток из чашки. «Чай? Дай допью, замёрз капец!» – сказал я, на что брат ответил, что уже допил, и посоветовал мне пойти заварить себе кружечку. Меня это, честно говоря, взбесило. Он тут в тепле и уюте читает, и не может свой зад оторвать мне мокрому и уставшему чаёк заварить? «Не обязан» – сказал он, глядя на моё недовольное выражение лица. Тишина. «Я денег принёс» – сказал я. Тот поперхнулся чаем, который до этого якобы допил.
Брат: Где ты их взял?!
Я: Будто не знаешь.. Я зря что-ли ночами по барам шатаюсь?!
Брат: Сколько раз я тебе повторял – завязывай! Тебя поймают и кирдык! Дебил!..
Я: Сказал бюджетник. А как мне жить, учась на коммерции?! Работать грузчиком?! Рвать связки?!
Брат: Ну почему грузчиком, есть ещё Макдо..
Я, прервав брата: НЕТ! Какой из меня работник общепита? Точнее, какой из работника общепита я?!
Брат: Ну знаешь, засунь гордость свою куда подальше.
Я: Да что ты. Легко говорить, находясь на полном родительском содержании.
Брат промолчал. Минутная тишина.
Я: Тебе не кажется, что мы зря приехали в эту Москву?
Брат: Конечно, лучше было остаться в Барнауле.
Я: И деревня наша не лучше, но..
Брат, прервав меня: Не деревня, а город. Изучи статусы.
Я: Давай называть вещи своими именами. Барнаул – он и в Африке Барнаул. Чистой воды деревня. Село городского типа. Мухосранск. Зови как хочешь, смысл один – дыра.
Брат: Так чем же тебя тогда не устраивает Москва?
Я: А чем она меня должна устраивать? Утопленная в высотках такая же деревня, в которой на каждом шагу слышны среднеазиатские акценты. И кавказские. Тут не дышется легко. Москва – классический пример иерархических трущоб – тысячи таких же восторженных как мы ежегодно съезжаются сюда со всех краёв нашей необъятной, поступают, снимают жильё и живут здесь, будучи постоянно кому-то должными. Кажется, будто этот город придуман для выкачивания бабла и для сбора и дальнейшего слома приехавших сюда тогда ещё амбициозных дурачков. Спустя, скажем, лет десять, сидят бывшие студенты в ипотеке и думают: «Вот что было за это время? Я ежегодно посещал парад Победы, пару раз сходил на концерт Стаса Михайлова с женой, родил ребёнка. Я приехал сюда и обрёл свободу, но мне завтра на работу, послезавтра на работу, ну а дальше выходные – я поеду в налоговую». А вернее, ничего он не думает. Молча месит одну и ту же кашу, бесконечно выгорая на работе. Все амбиции уходят при таком количестве конкурентов. Пугает даже не качество этих конкурентов, насколько они лучше или хуже тебя, а именно их количество. В борьбе за место под солнцем, как правило, победу одерживают лучи этого солнца. Вывод: у кого больше денег, тот и победил. Для тех, у кого денег мало, предлагается уникальный квест: выживание в большом городе за полторы тыщи в день. Только я вот жить ехал, а не выживать.
Брат: То у тебя Москва деревня, то город. «Иерархия», ха-ха, откуда слов-то таких понабрался? В библиотеке что-ли по карманам шарил?
Я, стоя у окна, по которому стеной текла вода, и уставившись в него: Я о реальной проблеме, а ты шуточки..
Брат: Дак о какой проблеме-то ты? Учись, зарабатывай деньги, живи.
Я: Какой же ты простак. Совсем ни во что не вник. Если отбросить темы бессмысленной и беспощадной конкуренции, творческого выгорания и разбитых грёз, можно выделить главную – отсутствие свободы.
Брат: Как же так? Ты не на зоне – ешь, что хочешь, идёшь, куда хочешь, делаешь, что хочешь. Не?
Я: А ты можешь ещё поуже мыслить? Свобода – это тогда, когда проснувшись в четыре утра ты можешь прыгнуть в машину и поехать на все четыре стороны, не думая, успеешь ли вернуться ко второй паре. Ты можешь вообще не возвращаться, ты не привязан к обстоятельствам, местам, времени.. Ты просто давишь газ, минуя города, моря, горы, реки. То, что ты можешь перемещаться в черте Москвы, самое настоящее заточнение. Ты сравним с зэком – ему тоже разрешено гулять в пределах камеры. Разве что, площадь поменьше..
Брат: Если ты сравниваешь меня с зэком, то уточни пожалуйста, что у меня есть право и возможность в любое время уехать из города, скажем, в Барнаул, а у него нету права даже выйти за пределы тюрьмы.
Я: Но успеешь ли ты вернуться ко второй паре? «В любое время».. А отпустят ли тебя посреди пары? Мм? Ты раб времени и конкретных людей. Наш декан, как и директор на твоей будущей работе – рабовладелец. Ты не свободен.
Брат: Но у меня, в отличие от зэка, есть досуг. Я могу пойти в парк, в ТРЦ, в кино, на концерт.
Я: Налоговую забыл. Хорошо. Парк – вещь, может, и не плохая, но вот пришёл ты в ТРЦ, решил закупиться едой и одеждой, вот огромная полка сладостей, вот целый стенд костюмов. Тебе вроде нравится тот, чёрненький, но в нем чего-то не хватает. Зато надпись, из-за которой в ценнике, кажется, лишний ноль. А то и два. Но в нём нет чего-то.. А какая-то небольшая фабрика когда-то сшила такой же костюм, но как раз с тем недостающим звеном, но разорилась из-за того, что её товары не стали покупать магазины, так как А) Не знали о ней, Б) Выгоднее сотрудничать с известными брендами, которые продают весьма посредственные продукты за большие деньги, просто потому что их в своё время заметили. Они были лучём солнца, занявшим под ним место. Тема конкуренции: блат или простое везение. Дурак оказался в нужном месте в нужное время, гений – опоздал на минуту и не дошагнул метр-другой.
Брат: Ух как ты замахнулся! Начинал с чая, затем чуток пофилософствовал, а позже решил об одежде порассуждать! Твоё несогласие со всем меня настораживает. Уж не решил ли ты по своей всё ещё детской наивности примкнуть к панк-движению? Или ты у нас теперь приверженец анархии?
Я: Чё ты лепешь-то?! Я говорил о другом, а ты лишь слышал отдельные слова, которые счёл ключевыми… Ты тупой, братец.. И ещё, необязательно будучи несогласным с окружающим миром, причислять себя к различного рода моральным уродам. Я просто обычный Тёма, здраво видящий ситуацию вокруг. Кстати, читатели, так моё имя, а фамилия Цепной. Далее меня будут представлять так, а рассказ с первого лица переключится на третье.
