Работала у нас в киногруппе красивая девушка Аня. Лет двадцать ей было. Стройная, черноглазая. Ах! – как она ещё одевалась! Легкие ослепительно белые кофточки, через которые просвечивало красивое бельё.
Понятие «красивая женщина» довольно растяжимое. Можно это произносить и воспринимать с разными поправками, коэффициентами. Аня была красива безоговорочно.
Так, между делом, рассказала как-то, что в очереди за молоком ей нужно было отойти. Она об этом предупредила мужчину, который стоял за ней. – Я знала, – смеясь, говорила Аня, – что он меня запомнит. Для неё было естественным, что её запоминают, ей всегда улыбаются…
Вот мир красивых девушек, женщин – он отдельный, другой. В этом мире им кругом оказывается повышенное внимание. Их пропускают вперёд, перед ними распахивают дверцы роскошных машин, эти роскошные машины притормаживают рядом с ними на улице. Мужчины красивым девушкам и женщинам начинают сразу улыбаться, забывая про семейное своё положение и возраст. Говорят комплименты…
И есть ещё женщины другие. Обыкновенные. Тоже немножко красивые, но – не так, не совсем. И мир перед ними немного другой. Не такой, как у красивых. Где-то их могут не пропустить, нагрубить. Отказать в услуге. Сказать: – Приходите в другой раз. Их могут не запомнить.
При них, при обыкновенных, мужчина, который рядом, может засмотреться на красивую.
Одно время я побыл красивой женщиной и приблизительно знаю, что это такое.
Я придумал телепрограмму, которая сделалась в городе суперпопулярной. Её ведущие – настоящими телезвёздами. И я – вместе с ними.
И вот это было приблизительно то же самое, что побыть красивой женщиной.
Тебе улыбаются на улицах, как доброму знакомому, в магазине от лучшего куска отрезают лучший кусок, тебе улыбается гаишник и отпускает со словами: – Больше так не делайте!
К этому привыкаешь. К миру, где все тебе улыбаются и где тебя любят. Кажется, что так будет всегда, что это вообще норма.
После телевидения я попал в Россию и стал обыкновенным рабочим. И… Я перестал быть красивым.
Приезжаешь к председателю колхоза испросить мешок отходов для кур, заходишь в приёмную, улыбаешься ему, думая, что он тебе сейчас тоже страшно обрадуется. А он… Он смотрит не тебя, в лучшем случае, как на инфузорию туфельку, а то – как на человека, у которого не все дома. И он не даёт тебе вожделенного этого мешка отходов. И ещё приказывает секретарше не подпускать тебя к конторе на пушечный выстрел…
И так кругом и на каждом шагу.
Когда ты выпадаешь из этой категории красивых людей, то отношение к тебе резко меняется. Тебя могут обматерить, на тебя прикрикнуть, вытереть об тебя ноги и даже этого не заметить.
Конечно, может быть, слово «красота» тут и не совсем подходит.
Чем ты заметнее, чем выше твой статус, тем лучше к тебе относятся. Все колхозники улыбаются своему председателю колхоза. Подчинённые в офисе смеются шуткам тупого начальника. Королевы конкурсов красоты строят глазки уроду-олигарху.
Но… всё-таки о них, о женщинах… Которые обыкновенные…
Да, они не привыкли к повышенному к себе вниманию. И уколы, укусы окружающей среды за своё несовершенство они воспринимают, как норму жизни. Свою норму. И им приходится быть умнее. Добрее. Внимательнее, чем красавицы, к которым всеобщее расположение приходит автоматически.
Но именно им, обыкновенным, причудливым их профилям вдруг начинают завидовать женщины со стандартными параметрами. Они хотят носы с горбинкой, «как у…», они хотят, «как у…», изгиб шеи…
Обыкновенная женщина может неожиданно внести коррективы в само понятие красоты, когда вдруг заставляет о себе говорить весь мир. Став великим учёным, поэтом, художником.
У неё для этого больше возможностей.
Она – не красивая…
Наша телевизионная программа «10 ½» в бывшем городе Актюбинске, которая была обо всём и про всё, однажды познакомила своих зрителей с информацией, которую можно было бы отнести к весьма специфическим.
В «лихие» девяностые вдруг резко обвалился рубль. Ну, и последствия стали себя обнаруживать в тех уголках нашей жизни, в которые мы стараемся не заглядывать без крайней на то надобности.
Но – вначале о тех, в которые нам заглядывать приятно.
Самый продвинутый, авангардный, первый в Актюбинске частный еженедельник «Время» стал публиковать объявления о любовных знакомствах. Никто в актюбинщине до него этого не делал. А, поскольку людям не только интересно знакомиться для любви, но и про это читать, то и тираж еженедельника, естественно, подскочил.
Знакомиться хотели все и со всеми. Вначале робко, о потом всё смелее и смелее стали давать объявления «мальчик-мальчик», «девочка-девочка», «я вышел на пенсию, где ты, моя Лолита!» и пр.
Были в объявлениях требования к партнёру общего порядка. Женщинам хотелось, кроме того, чтобы избранник называл тёщу мамой, ещё и – чтобы рост у него был не менее, чем метр восемьдесят.
Ну и – ладно. Хотят – пусть ищут. Кому что.
Но тут обвалился рубль. И стали к нам в редакцию, наряду с другими, поступать тревожные звонки, что возникли проблемы человека похоронить. Гробы резко подскочили в цене. Раньше старики друг друга хоронили и как-то с этим тихо справлялись. А тут выяснилось, что на то, чтобы похоронить человека в гробу, элементарно не хватает средств. По городу поползли слухи о «многоразовом» использовании гробов. О том, что делать их стали уже, чуть ли не из картона, лишь бы покойника до кладбища довезти.
Ну, и – такой слух: если рост (или – длина?) покойника превышает метр восемьдесят, то платить за гроб уже нужно, чуть ли не двойную цену.
Вот так вот! Мечтает женщина, мечтает о мужчине высокого роста, а потом выясняется, что за это удовольствие нужно расплачиваться по повышенным тарифам.
Вообще, непонятно, что женщины хотят от высокого мужского роста? Какая от него польза? Ну, в кои-то веки лампочку завернуть, звёздочку на ёлку поцепить. В остальном же – одни расходы. Высокий мужчина с экономической точки зрения семье совсем не выгоден. Костюмы ему нужно большие покупать, длинные. Туфли огромные. Кормить нужно… Даже в армии рослым солдатам дают дополнительную пайку.
Да, насчёт нашей армии. Современной. Набор ударных боевых частей Российской Красной Армии сейчас ведётся в основном из деревень. Во-первых, потому, что у деревенских нету таких серьёзных денег, чтобы от армии откупиться. Во-вторых, они смотрят единственный первый канал телевизора и верят, что армия для мальчика – это и долг и честь. Но не всегда деревенские подходят под физические стандарты, какие для нашей Армии необходимы. Зачастую рост не достигает полутора метров, а те, кто счастливо для папы с мамой эту планку преодолел, не проходят по весу.
