1
Старик налил мне вторую чашку чая, сам же раскурив уже третью самокрутку. Разговор – и без того тяжёлый изначально – растянулся больше, чем я предполагал, и мне даже захотелось попросить у собеседника его курево, хотя ещё три года назад я зарёкся когда-либо снова портить себе лёгкие подобной дрянью.
– Последний раз предостерегаю вас, мистер Эгертон, – сказал мне собеседник, тяжело откашлявшись. – Рисково даже заходить в этот дом, не говоря уж о том, чтобы там поселиться.
– А я последний раз повторяю вам, что мне это необходимо, – ответил я, принимая чашку из рук дряхлого старика. Выглядел он на всю сотню лет, хотя двигался довольно проворно. Одетые на нём лохмотья, его покосившаяся хибарка, да и, если уж честно, вся эта деревушка вызывали уныние.
Я-то надеялся найти здесь вдохновение для новой книги, но, пока что, получил только насморк: сырой климат английского захолустья мне на пользу явно не пошёл.
– Все люди в Плакли помнят легенду об этом доме, потому обходят его стороной, – не унимался старик.
Минут двадцать назад старик пересказал мне эту легенду: в 1796 году, сюда, в деревушку на окраине Англии, прибыла семья Мак-Греев. Вернее сказать, сюда она бежала из Дании, где их семья была обвинена в занятии чёрной магией. Поговаривали, что Мак-Греи приносят человеческие жертвоприношения в угоду своим языческим богам. Взяв только некоторые фамильные драгоценности, спасая свои жизни, в Плакли прибыли Эрин и Варг Мак-Греи со своим маленьким сыном Мальтеусом. Продав часть своих родовых богатств, семья обосновалась в Плакли, где никто не знал об их предполагаемых «тёмных» делишках. И, вроде бы как, всё нормализовалось.
Однако в 1804 году чета Мак-Греев скончалась от некой неизвестной болезни. В этом же году, 19-тилетний Мальтеус, после совсем недолгих ухаживаний, женился на Марии, самой красивой девушке в деревне, а то и, как считали некоторые, во всей Англии. Девушка так же недавно похоронила своих родителей, и общее горе сблизило молодых людей.
Супруги Мальтеус и Мария радовали глаза и души всех жителей Плакли: они были самой прекрасной парой в деревне, всегда помогали, чем могли, нуждающимся, и поэтому имели много друзей. Через год после свадьбы, Мария родила девочку, которую назвали Катериной. Конечно же, она была наречена самой чудесной малюткой во всей деревне. Все в Плакли были счастливы.
Но это продлилось недолго: через 4 года совместной жизни, в 1808 году, в особняк Мак-Греев пришло письмо из Дании. В нём, их семье приносились извинения от лица местных жителей, некогда обвинивших их в колдовстве, и просьба вернуться, чтобы люди могли принести свои извинения лично. Сначала Мальтеус хотел лишь написать ответное письмо, сказав в нём, что прощает чересчур религиозных людей, однако Мария настояла на том, что бы поехать, сославшись на то, что хочет побывать в фамильном замке мужа. Мальтеус согласился, однако в Дании пробыли они совсем не долго: примерно через полгода они вернулись в Плакли, привезя с собой сумки и ящики с фамильными ценностями из замка Мак-Греев, которые не успели или побоялись растащить мародёры.
После этого-то всё и изменилось. Мальтеус совсем перестал общаться с людьми, да и вообще выходить из дома, даже для того, чтобы прогуляться с женой и дочерью. Когда Марию спрашивали о том, что случилось с её мужем, она лишь улыбалась в ответ и отвечала, что он слегка прихворал. Однако один из бригады рабочих, которые помогали разгружать вещи Мак-Греев, рассказал, что, как только все вещи были выгружены из повозок, Мальтеус достал из одного ящика странную книгу – толстый фолиант, обделанный чёрной дублёной кожей, без каких-либо надписей или рисунков на обложке. После этого, Мак-Грей исчез в доме, а дальнейшие указания рабочим раздавала Мария.
Примерно через две недели после возвращения Мак-Греев пропал первый человек, бездомный нищий. Его исчезновение заметили лишь несколько хозяев местных лавочек, у которых тот, бывало, просил милостыню. Но через несколько дней, пропала молодая девушка, внучка местного банкира. Поползли слухи о том, что в деревне появился убийца-маньяк, кто-то же заговорил о том, что это бесчинства вампира или оборотня. Банкир назначил награду, как за возвращение внучки, так и за голову её похитителя, однако уже на следующую ночь пропало ещё три человека, а ещё через одну – четверо. Было созвано собрание в местной церквушке, на которое прибыли почти все жители Плакли, однако Мальтеус так и не появился. Разозлённый банкир обвинил Мак-Греев в том, что они вернулись к тому, чем занимались их предки – к занятию чёрной магией, а пропавшие люди были принесены в жертву языческим богам. Жители, убитые горем от потери своих родственников и друзей, пришли в ярость, встав на сторону банкира. Мария, оскорблённая подобными обвинениями, обозвала собравшихся глупцами, после чего встала и покинула церковь. Местный священник, отец Ричард, некогда хороший друг четы Мак-Греев, отчаянно пытался успокоить толпу, однако, спустя 15 минут ожесточённых споров, люди решили просто ворваться в особняк Мак-Греев, чтобы уличить тех в некромантии.
Разъярённая толпа, вместе с банкиром и священником, пришла к злополучному поместью. Люди стали стучать в дверь и звать хозяев, однако никакого ответа не последовало. Тогда банкир приказал, чтобы дверь сломали, и, когда это было сделано, несколько крепких мужчин, а также сам банкир и отец Ричард, вошли в дом.
Дальше не совсем всё ясно: со слов старика я понял, что, спустя буквально минуту, несколько мужчин выбежали оттуда, вопя о каком-то ритуале и о Марии, сидевшей на диване, всей в крови. Позже, вспоминая этот момент, один их мужчин сказал, что в главном зале, вдоль начерченной кровью на полу линии, лежали трупы девяти пропавших людей. Мальтеус, сидящий в центре круга с изогнутым ритуальным кинжалом в руках, вскочил и напал на мужчин, прежде чем те скрутили и забили его.
Самое интересное началось дальше: по словам мужчин, трупы убитых жертв встали и напали на них. Непонятно из-за чего, начался пожар, нет, пожар не просто начался – весь зал буквально вспыхнул. Мужчины ринулись к выходу, а отец Ричард задержался, чтобы найти Катерину.
Спустя несколько минут, почти перед тем, как дом обрушился, отец Ричард выбежал из него, неся дитя на руках, но, как только священник открыл рот, чтобы что-то сказать, из него хлынул поток крови. Позже лекари с ужасом поняли, что у отца Ричарда не было языка, словно его кто-то отрезал.
Дом рухнул, однако уже на следующее утро толпа собралась на этом же месте вновь, и лишь самые стойкие сумели устоять на ногах: дом стоял на том же месте, целый, даже не повреждённый огнём.
