ГЛАВА 1. Старик
{— ...Они не потерпят инаковости, и моментально из дружелюбных людей станут дикими зверями, если ты покажешь свою иномирность. Поэтому поправь плащ, чтобы ничего не было видно, и выходи, – и Всёля отворила дверь.}
Передо мной открылась узкая пыльная улочка, в лицо пахнуло горячим воздухом с пряным ароматом, будто мягкая нагретая стена ударила меня с размаху в лицо и залила движения густой пахучей смолой. Яркий солнечный свет почти ослепил, а шум человеческой толпы забил уши.
Но я сделал первый шаг и пошла, пошла дальше, всё вперёд и вперёд. Мысленно попросила:
{— Всёля, направляй.}
{— Пока прямо.}
{— Кого ищем? Давай досье.}
{— Итак, dossier. Имя: Ивлассий-тер. Пол: мужской. Возраст: старик. Род занятий: нищий бродяга.}
{— Это хорошо, дорогая, это важная информация. Значит, ищем дедушку Власа. }
Я уже врезалась в толпу ярко одетых смуглых людей, что двигались с невероятной грацией и скоростью, торговались, зазывали в шатры, дёргали меня за руки, пытались обокрасть или соблазнить. Я почти оглохла и ослепла, но продолжала двигаться вперёд.
Итак, старик. Бродяга. Значит, всё сложно. Работа с изношенными организмами всегда сложнее. Но выводы будем делать на месте.
Дойти бы, а потом найти бы.
{— Я бы хотела знать ещё кое-что: как выглядит наш нищий старик-бродяга?}
{— Выглядит он старым. Но ты не волнуйся, он тебя сразу узнает.}
Вот обожаю такие точные координаты! Ведь мгновенно же по ним и найдёшь, и опознаешь!
{— Я хоть правильно иду? }– уточнила я у привычного голоса в своей голове.
Люди вокруг всё так же кричали, зазывали, толкались и хватали за руки. Да и я то и дело цеплялась головой за свисающие между торговыми рядами ткани, бусы, клетки с птицами, какие-то длинные перья и прочие атрибуты рынка.
Особенно сильно во всём этом бедламе тревожили улыбки людей. Улыбки искренние, широкие, даже немного заразительные.
Но все они почему-то были… зеленозубые.
На всякий случай в ответ я не улыбалась, давя этот явно лишний порыв на корню.
{— Почти. Теперь направо, быстро. Сейчас!}
Я резко свернула в узкий проход между шатрами, который едва не проглядела из-за этих зелёных зубов.
{— Они – за естественность. Зелёный – цвет трав, природы, потому и зубы должны иметь этот оттенок.}
Мои мысли, видимо, были слишком «громкими», что она их «услышала» и ответила.
{— Мода, значит, такая,} – кивнула я и вышла к высокой каменной ограде, вдоль которой стояли чахлые редкие деревья, были свалены кучи всякого хлама и гнил мусор, наполняя атмосферу невообразимым помоечным смрадом.
Увидев это, Игорь бы приказал выжечь тут всё и сам принял посильное участие. С удовольствием принял бы. Я даже отчетливо представила, как кривились бы его губы от омерзения, узри он подобную картину, и как заплясал бы шар оранжевого огня на его изящной ладони, и как радовался бы он, наблюдая пожар.
{— О, Вселенная! Здесь же нечем дышать!}
Сейчас как нельзя кстати было то, что общалась со Всёлей я мысленно – сколько же этой вони я могу не вдыхать!
{— Это нормально. Для местных жителей, конечно. Нормально, потому что естественно. Теперь смотри в оба.}
Это предупреждение уже было лишним – я увидела его, нашего Власа.
Старик сидел на более-менее очищенном от мусора клочке земли и подпирал спиной каменную стену. Седая голова свесилась на грудь, одна нога, та, что в окровавленных лоскутах, вытянута вперед, другая – согнута в колене, узловатые жилистые руки, почти черные от загара, безвольно лежали на земле. Одежда, видимо, тоже была модной, потому что выглядела очень естественно в окружающем пейзаже – живописнейшие лохмотья, невероятной степени загрязнённости.
Мой тяжелый сапог хрустнул на какой-то куче мусора, и старик медленно поднял ко мне лицо.
Сквозь спутанные седые волосы, прилипшие к потному, тоже загорелому лбу, на меня глянули мутные от боли глаза. Улыбка на потрескавшихся губах стала проступать ещё до того, как он мог меня рассмотреть.
— Ты пришла... – хрипло прошептал старик, чуть приподнял руку в приветствии и вновь уронил её. Карие старческие глаза, смотревшие на меня, наполнялись слезами.
— Что с тобой, отче?
Я поперхнулась неожиданно сорвавшимся словом. Сочетание звуков, хоть как-то напоминавшее слово «отец», давно исчезло из лексикона. Да и моя привычка давать своим гостям имена впервые дала осечку. Старик улыбнулся шире – пересохшая бледная губа лопнула и из неё выступила капля крови. Он на мгновенье прикрыл глаза, чуть кивнул.
— Нога, – простонал виновато и подбородком качнул в сторону колена.
На вытянутой конечности темнела рана и была она плоха – сквозь прорехи на штанах было заметна отёчная багровеющая кожа, край раны запёкся, спаявшись с рваной тканью, став почти чёрным. Пикантно украшали композицию белеющие в середине обломки торчащей наружу кости, за динамику картины отвечали мухи, во множестве кружащиеся вокруг и ползающие внутри раны.
— Дрянство, – выругалась я – в такой ситуации хоть бы без сепсиса обошлось.
Опыт подсказывал мне, что здесь всё очень плохо. Запущенная рана, жаркий климат, насекомые. Но главное не это, главное – возраст. Всёля, конечно, всегда помогала, но одно дело лечить ребёнка в тяжелом состоянии, совсем другое – старика.
Ну и проблема ближайшего времени, прямо насущная – сам он идти не сможет, а перенести его обычным способом тоже не получится – здесь всё должно быть естественно. И зелёные зубы – ещё чепуха. Как мне нашептала Всёля, в этом мире можно получить по макушке за те простые штучки, которые я так люблю в своей работе, и которые кое-кто может посчитать чудесами, то есть тем самым, что вовсе не естественно.
{— Всёля, что будем делать? Здесь я не смогу помочь, а транспортировать его на борт нереально. Может, просто позвать местного лекаря?}
{— Нет, Ольга, местный лекарь тут уже не поможет. Власия напоили всеми возможными отварами, а этого, как ты понимаешь, мало,} – я скривилась, глядя на распухшую багровеющую ногу старика. – {Этот человек мне нужен. Давай его на станцию.}
В проходе между шатров мелькнула мальчишеская фигурка, и я длинно и громко свистнула, пытаясь дышать через раз, чтобы не глотать омерзительную вонь.
— Эй, парень!
Мальчишка мигом высунул ко мне голову.
— Тележка есть? – и многозначительно звякнула мелочью в кармане.
Грязная мордочка мальчишки украсилась зелёнозубой улыбкой – никаких сомнений, тележка есть.
И быстренько, конечно, мысленно, уточнила у Всёли:
{— Какая монета тут в ходу?}
{— Вытаскивай смело,} – только и ответил мне голос в голове.
{— Спасибо, дорогая, }– поблагодарила её и строго глянула на мальчишку. – Отлично, давай её сюда.
Мальчишка исчез мгновенно. А я наклонилась и прощупала пульс у старика, пока он всё так же счастливо улыбался и рассматривал меня. Жилка под сухой и горячей кожей запястья бешено билась, танцуя невероятно рваный танец. Плохо – горячка, сердце работает с перебоями. Влас всё смотрел на меня – руки дрожали, голова покачивалась на худой шее – и улыбался. Губы подёргивались, будто он хотел что-то сказать.
