- В тебе что-то изменилось, — понизив голос, он склонил голову набок. Прищурился, будто собирался сканировать и искать изменения.
Какого чёрта? Что за заявления? Изменилась? Да откуда ему знать! Я пять месяцев работаю в его фирме, а он первый раз на меня обратил внимание.
- До свидания, Дмитрий Аркадьевич, — бросила и стала подниматься. Слишком резко, должна сказать. Я так торопилась сбежать от Бессонова, что буквально поднималась в развороте. И это стало моей ошибкой.
Неожиданно мир закружился, и я неловко выставила руки, шмотки снова разлетелись цветными пятнами у наших ног. Я стала махать руками, ловя равновесие. Только меня опередили. Крепкие руки обвили талию, и сцепились на животе, прижимая к мужской груди.
Я была в полном шоке, сердце бешено колотилось, отдавая глухим стуком в ушах. Тело пронизывали миллиарды жгучих молний, а дыхание срывалось, то, не давая дышать, то напротив, хватая слишком глубокий вдох. В таком состоянии я была один раз в жизни. Когда и встретила первый раз этого мужчину. Только тогда он был почти голый и пронесся мимо меня за своей пассией.
От шока не с первого раза расслышала вопрос.
- Какой срок? — низкий голос над ухом заставил дёрнуться, но меня так и прижимали, при этом поглаживая живот.
"Твою ж колбаску, что он творит?"
- К-какой ещё срок? — повторяю вопрос.
Я ещё в шоке, но не могу позволить себе, не насладиться теплом мужских объятий. Даже слишком нежных и бережных.
Я начинала приходить в себя и словно по мановению волшебной палочки мир, словно завертелся вокруг нас. Сновали туда-сюда работники, модели в разнообразных нарядах. И если первым было плевать на нас с боссом, то вторые недоумевающее цеплялись за меня глазами. За меня! Словно я из пустоты тут появилась.
"Да я сама в шоке, девочки", — хотелось крикнуть. Но подавив этот порыв, стала выпутываться из объятий. Хорошего понемногу.
- Отпустите, Дмитрий Аркадьевич. Это неприлично!
- Неприлично, будучи беременной, скакать горной козой! — рыкнул начальник и наконец, отпустил, убедившись, что я ровно стою на ногах.
Что он сказал? Я в очередном ступоре хватала ртом воздух. Зрачки мои, должно быть, вращались как бешеные шарики по глазному яблоку. Он назвал меня беременной? То есть, я настолько толстая? То есть, я, чуть ли ни всю свою жизнь хожу на одном сроке и никак не разрожусь? Что ответить? Как реагировать? Он ополоумел совсем?
Вопросы мелькали как бешеные белки.
- Я не беременна, — зашипела, озираясь по сторонам. Не хватало ещё слухов обо мне в этом скопище змей. Мне и так только чего не летело в спину. И корова было самым безобидным.
Я рывком опустилась на корточки и снова стала собирать вещи, чтобы быстрее уже уйти. Закрыться в каморке и погоревать на пару с кружкой горячего шоколада. Ведь каким бы козлом не был этот Бессонов, но я, дура безнадёжная, была в него влюблена. Как и половина агентства. Только та половина заслуживала его внимания, а я нет. Сегодняшний случай не в счёт, видно у него помутился рассудок. Иначе как объяснить, что он снова кинулся за мной и, схватив за руку, поднял. При этом так аккуратно, словно я вся из хрусталя.
Подчинилась и подняла взгляд, выражая им своё недовольство. Не менее зло он буравил меня в ответ своими синими глазами, в которых разве что молнии не сверкали.
- Сдурела? — рявкнул Бессонов.
В этот момент мимо нас проходила, раз третий, модель по части рекламы нижнего белья – Ирочка. Та ещё оторва – ни капельки стеснения, хотя для её работы это ощутимый плюс. Но услышав рёв Бессонова, Ирочка вжала голову в плечи и быстро проскочила мимо нас.
Модели привыкли к ласковому боссу, который и голос ни разу на них не повышал. Они неприкосновенны, за все их косяки получают букеры.
Проигнорировав не один косой взгляд девушек, искрящийся вопросом: почему "его восхитительство" привязалось к толстухе, я зашипела на Бессонова.
- Это вы сдурели. Отцепитесь уже, и идите по своим делам. У вас, между прочим, встреча!
- Уйду, как только ты подумаешь о своём положении, и не будешь подвергать риску и себя и ребёнка!
- Да вы точно ополоумели. Нет никакого ребёнка!
Мы стояли непозволительно близко и шипели друг на друга. А между тем вокруг нас стало слишком людно.
- А это тогда что? — он снова приложил руку к моему животу.
Возмущению моему не было предела, но неожиданно я почувствовала ощутимый толчок. И наконец, стала понимать, в чём дело. Нет, только не сейчас… Я густо покраснела, осознавая, что именно он принял за толчки ребёнка.
- Это не то, что вы подумали, — пряча глаза, ответила и уже медленно опустилась.
А то снова кинется за мной. Ещё чего доброго заставит в больницу ехать, чтобы убедить меня в моей же беременности. А это окажется проблемное пищеварение.
Да, да, да, и ещё раз да. Это именно оно и было. Я не только страдаю избыточным весом, но к нему ещё идут бонусом куча болячек. А в последнее время на фоне стрессовой работы они обострились, такое бурление в животе мучает, что стыдно становится. Благо его никто не слышит, зато я чувствую в полной мере.
- Я совсем дурак, по-твоему? — не отставал Бессонов.
К счастью больше не хватал меня. Видно смирился, что я не успокоюсь, пока не соберу вещи и не унесу в положенное место.
- Держи свои тряпки, и сегодня же сходи к врачу. После таких подвигов может быть тонус, — мужчина миролюбиво сложил мне стопку вещей в руки и собрался уходить.
Я молчала. Так будет лучше. Пусть думает, что хочет. И про тонус, и про беременность, меня, к счастью это не касается. Сам придумал, пусть сам и разбирается.
- Хотя, — он неожиданно остановился и резко развернулся на пятках. — Я схожу с тобой. По взгляду вижу, что ты не пойдёшь. Слишком настырная.
"Твою ж колбаску! Да что ж заладил-то?"
- А вот тут уж, извините, Дмитрий Аркадьевич, — как можно спокойнее начала я, а внутри разгоралась обида, — но это точно вас не касается. И ни к какому врачу я не пойду.
Сказала и развернулась, шагая вдоль широкого коридора. Готова была зарыться в тряпки с головой, лишь бы не видеть прищуренных взглядов. А спиной чувствовала еще один, делающий во мне две дыры.
