При возвращении в родной город с Дионисием Петровым случилась неожиданная неприятность. Проходя по большому залу вокзала, он засмотрелся на бегущую строку объявлений. Не глядя, он ступил на влажную дорожку, оставленную громоздкой электрической улиткой вокзального полотера. Его нога скользнула по мокрой плитке, он потерял равновесие, взмахнул руками, выронил чемодан и упал лицом вперед. Пол оказался неожиданно твердым. Чуть менее твердым, чем кувалда, которой глушат бычков на сельских бойнях или костяшки кулака какого-нибудь Моххамеда Али в лучшие годы его карьеры.
– О господи! – произнес Дионисий и встал на колени. Разноцветные звезды все еще плыли перед его глазами.
Он с опаской потер ладонью шишку на лбу и огляделся, чтобы увидеть свой чемодан. Увы, чемодана поблизости не было. Не было поблизости и электрического полотера, управляемого, как припомнил Дионисий, отвратительной каргой в отвратительной голубой форме отвратительных вокзальных служащих. Все это могло означать только одно: ударившись лбом о пол, Дионисий потерял сознание на несколько минут, как это и бывает при легком сотрясении мозга. За эти минуты проворные пассажиры успели стянуть чемодан, а карга увела свой полотер в другой конец зала.
– Ну почему это происходит именно со мной! – простонал Дионисий и пощупал внутренний карман пиджака, где обычно лежали документы и деньги. К счастью, и то, и другое было на месте. В похищенном чемодане не было ничего ценного, кроме плохо пахнущего белья, купленной по случаю видеокассеты игривого содержания и недоеденной дыни.
Он поднялся с пола и посмотрел на бегущую дорожку объявлений, сбоку от которой свешивался тяжелый параллелепипед электронных часов. Судя по цифрам, которые показывало это чудо электроники, он провалялся без сознания больше четырех часов. И действительно, лучи солнца, входящие в огромные окна, были подозрительно оранжевого оттенка, что означало приближение вечера.
– Ничего себе! – произнес Дионисий и в этот момент заметил нечто еще боле странное. Часы, как водится, показывали не только время, но еще и число, месяц и год, – последнее, видимо, на тот случай, если на привокзальной площади высадятся инопланетяне, не имеющие понятия о земном летоисчислении, но умеющие читать арабские цифры. Или на тот случай, если психиатрическая лечебница в полном составе будет переезжать в другой город. Дата, которую показывали часы, была более чем странной: шестое августа две тысячи четвертого года. Однако Дионисий прекрасно помнил, что еще совсем недавно год был две тысячи шестой.
Пролежать два года в коме, неподвижно растянувшись на вокзальном полу, ладно, это еще нормально, в кино мы и не такое видели. Но пролежать минус два года? Так, чтобы время прыгнуло назад?
Дионисий пощупал боковой карман, где он обычно держал мобильник. Телефон, купленный всего месяц назад, исчез. Вместо него в кармане лежала записная книжка, выброшенная в позапрошлом году. Неужели?
– Предъявите ваши документы. Транспортная милиция, – услышал Дионисий голос за своей спиной и обернулся.
Невдалеке от него стояли двое мужчин в черном, более чем внушительного вида, причем один из них прикручивал к пистолету вещь, которая, скорее всего, была глушителем. Дионисий предъявил паспорт.
– Так, так, Дионисий Петров, значит, – сказал один из мужчин и положил паспорт себе в карман. – Сожалею, но мы вынуждены вас застрелить.
– Застрелить?
– Ничего личного. Такова инструкция. Пожалуйста, не дергайтесь. Мы должны стрелять точно в лоб.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
