Александр Соколов - Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых

Оформление художника Е.Ю. Шурлаповой

© Соколов А.Р., 2021

© «Центрполиграф», 2021

Однажды выдающийся историк Сергей Михайлович Соловьев (1820–1879), рассуждая о степени «нерусскости» Романовых, взял стакан, дно которого было покрыто вином, и, упоминая о браке очередного монарха из этой династии с иностранкой, добавлял в него равную по объему порцию воды. Из рассуждений ученого следовало, что царь Александр II был русским лишь на ^>1/_>32. По такой логике последний император Николай II – русский на ^>1/_>128.

Советские историки, пересказывая этот эпизод, умалчивали, что никаких выводов об отсутствии у Романовых патриотизма их маститый коллега и предшественник не делал. Более того, являясь «западником», Соловьев только приветствовал процессы вестернизации и расширения связей с Европой по всем направлениям, в том числе и в династической сфере.

Зато эти выводы, причем весьма пристрастные и голословные, постоянно декларировала оппозиция, заявлявшая что Романовым как представителям нерусской династии были глубоко безразличны заботы и чаяния представителей государствообразующей нации, не говоря уж о входивших в состав империи нациях поменьше. А что же тогда их волновало? По логике оппозиции получалось, что цари и их родственники мечтали лишь жить в свое удовольствие и набивать собственные карманы.

В реальности все, кто соприкасался с царской семьей, знали, какая нагрузка и какая ответственность лежит на ее представителях. И, как ни удивительно звучит подобный тезис, без всякой натяжки можно сказать, что Романовы были в первую очередь великими тружениками.

Это, конечно, не значит, что тружениками были все Романовы без исключения и что только государственные заботы поглощали их время с утра до ночи. Известная поговорка «В семье не без урода» подходит для любого семейства, тем более семейства правящего, все представители которого находятся на виду, под пристальным и заинтересованным вниманием публики. Так что случались в семье и скандалы, и интриги, и даже убийства. Но что являлось общим практически для всех Романовых – это остро сознаваемое чувство долга, накладываемого высоким происхождением. Каждый из представителей семьи знал, что именно это высокое происхождение не только гарантирует ему определенный и достаточно высокий уровень материального благосостояния, но и накладывает обязанность служить государству, элитой которого он является. И чем более высокое положение в семье занимал конкретный ее представитель, тем более широким и разнообразным оказывался круг его обязанностей.

Порой от этих обязанностей пытались отлынивать, от них стремились бежать в семейную жизнь и в любовные романы, кидались в омуты развлечений и отправлялись в дальние путешествия. Но даже поступая таким образом, конкретные Романовы помнили о висящем над ними чувстве долга и, сознавая свою вину, снова возвращались к служению. Можно сказать, что каждый конкретный Романов должен выдержать борьбу с собственными демонами, не всегда, к сожалению, заканчивавшуюся победой. Но среди биографий членов этой семьи все же в первую очередь преобладают не жизнеописания легкомысленных жуиров, а именно истории служения стране – на государственном поприще, на полях сражений, на ниве благотворительности.

Именно о служении Романовых России, служении вопреки собственным страстям, служении с победами и ошибками, и рассказывается в этой книге.

Называется она «Нерусские русские» и начинается не с основателя царствующей династии Михаила Федоровича, а с его внука Петра I. Такой подход объясняется спецификой задачи, поставленной автором. Речь в книге идет не о том, чтобы в очередной раз поведать о политических и частных тайнах семейства. Большинство этих тайн давно извлечено на свет Божий. О них рассказывается в огромном количестве других научных исследований и научно-популярных работ, хотя большинство читателей знают об этих тайнах преимущественно по публикациям «желтой» и «околожелтой» прессы.

Тайны Романовых будут рассматриваться постольку, поскольку будут работать на главный замысел книги, заключающийся в том, чтобы разрушить расхожий миф о чуждости Царского дома стране, которой он правил, – России. В основе этого мифа как раз и лежат рассуждения о преобладании в крови представителей правящей династии немецкой крови над русской. Здесь, конечно, можно вспомнить о том, что первый достоверно известный представитель династии боярин времен Ивана Калиты и Симеона Гордого Андрей Кобыла (умер в 1347 г.) приехал «из немец», из «прусской земли», но такие сведения носят, скорее, легендарный характер.

Бесспорно, что первые три царя из Романовых – Михаил Федорович, Алексей Михайлович и Федор Алексеевич – были русскими по крови на все сто процентов.

Стопроцентно русским был и Петр I, но именно с его личностью связан важный процесс, изменивший и образ жизни, и, если так можно сказать, генофонд семейства.

Именно при Петре I Россия начала интегрироваться в Европу и, в сущности, стала ее органической частью. Эта интеграция происходила разными способами: путем копирования жизненного уклада, заимствования технических новинок, привлечения иноземных специалистов и структурной перестройки всего государственного механизма.

Одной из форм такой интеграции являлись и междинастические браки, позволившие Романовым породниться с представителями других правящих домов и стать органической частью европейской элиты.

Установившаяся начиная с детей Петра I практика, когда великие князья и княгини из Дома Романовых вступали в брак с принцами и принцессами из небольших немецких княжеств, объяснялась целым рядом прагматических факторов. Большое количество девиц на выданье давало широкую возможность выбора, а их желание породниться с династией, правившей в одной из сильнейших держав Европы, оказывалось столь сильным, что они, как правило, не выдвигали при заключении брака никаких дополнительных условий, безропотно переходя в православие.

Показательно, что происходило с ними после приезда в Россию. Обширная, богатая и многоликая страна производила на них сильнейшее впечатление, и они становились истовыми ее патриотами – в качестве одного из наиболее ярких примеров можно назвать стопроцентную немку по крови Екатерину II. При этом лишь два монарха из Дома Романовых публично демонстрировали и постоянно заявляли, что европейский уклад жизни им ближе российского. Речь идет о Петре I (русский на 100 %) и Петре III (русский на 1/8). Но этих двух государей, при всей разнице в масштабах личности, также нельзя обвинить в отсутствии патриотизма.

Начиная с Петра I Европа стала для России образцом более разумного политического, социального и экономического устройства. Однако образец воспринимался Романовыми критически, так что при переносе западных моделей на российскую почву они всегда адаптировались под местные реалии. «Правительство у нас единственный европеец в России», – писал А.С. Пушкин, подразумевая под правительством именно правящую династию и отдавая должное последовательности, с которой ее представители осуществляли модернизацию России.