Рождество – это пик продаж. Рождество – это семейный праздник, который иногда превращается в фарс.
Если добавить к этому кредитную карточку с крупной суммой на счете и город, купающийся в неоновом свете, Рождество в Гонконге останется в памяти навсегда.
Руби Магвайр, происходящая из состоятельной семьи и живущая в Гонконге уже более шести лет, знала это по собственному опыту. Следовательно, ей было вполне по силам организовать незабываемый праздник для детей одного из крупнейших инвестиционных банкиров Гонконга.
Что может ждать детей богача? Поездка в Диснейленд Гонконга или Оушен-парк. Голографическая елка или даже целых три. Больше подарков, чем только можно пожелать, рождественские фонарики и прочие атрибуты зимнего праздника и, если повезет, появление их вечно занятого отца.
Вот только все дети Расселла Уэста давно выросли, и, если верить обрывкам информации, которые Руби удалось выудить у личной помощницы Расселла, его старший сын куда-то исчез, старшая дочь восстанавливается после серьезной травмы, младшая обладает незаурядными способностями и живет отшельницей, а младший сын не то легкомысленный повеса, не то кто-то вроде Джеймса Бонда. Одним словом, в Диснейленд их не повезешь.
Вместо этого Руби наполнила просторные коридоры роскошного пентхауса Расселла Уэста самыми дорогими цветами, которые только смогла найти, – белыми орхидеями и шелковистыми пуансеттиями. Кроме того, она повсюду расставила конусообразные белые свечи и добавила в пруд под стеклом больше золотых рыбок. Пруд начинался под основанием лестницы и располагался вдоль стены атриума, доходя до террасы на крыше, где жили певчие птицы. Для общей картины не хватало только бамбуковой клетки со сверчком. Видимо, урожденному австралийцу Расселлу Уэсту содержание сверчка в качестве домашнего животного для культурной ассимиляции казалось излишним.
На календаре было уже 22 декабря. Трое из детей Уэста должны приехать завтра. Их будут ждать тщательно убранные комнаты с оригинальными праздничными украшениями и зарезервированный столик в одном из лучших ресторанов Гонконга.
Руби не была ни домработницей, ни кухаркой, хотя временами выполняла обязанности и той и другой. Она предпочитала называть себя ивент-менеджером Расселла Уэста. Возможно, она придумала это из жалости к самой себе, но старалась быть полезной своему работодателю. Судя по внушительной премии, которую он только что ей дал, он ценил ее услуги.
Она писала ему тексты речей для благотворительных мероприятий и держала его в курсе событий жизни гонконгской элиты, что позволяло ему извлекать выгоду из встреч с разными людьми.
Последней трудной задачей, которую с блеском выполнила Руби, была покупка подарков для детей сотрудников и деловых партнеров Расселла. Это доставило ей удовольствие. Более того, теперь у Расселла есть база данных с именами, датами рождения и увлечениями жен и детей его сотрудников и партнеров.
Что касается выбора подарков для детей самого Расселла, это тоже весьма нелегкая задача. На все про все у нее осталось двадцать четыре часа. Расселл не назвал ей примерную стоимость подарков и не сказал, что могло бы понравиться каждому из его детей.
– Даже не намекнул, – пробормотала она себе под нос, поставив на стол коробку с минеральной водой и открыв стеклянную дверь, ведущую на террасу. – Это неправильно.
Взяв из шкафчика на террасе пару тонких резиновых перчаток, она направилась к белоглазкам. Эти восточные певчие птички жили в клетке из бамбука во всю стену с ветками, гнездами и кормушками. Руби каждый день меняла газеты в выдвигающемся поддоне.
Многие знакомые Расселла недоумевали, зачем ему дома такая большая клетка, но он гордился тем, что его питомцам просторно и комфортно.
– Правительству следовало бы издать закон, согласно которому отцы должны сами покупать рождественские подарки своим детям, – сказала Руби птичкам, выдвигая поддон. – Почему это так сложно?
– Я тоже не могу этого понять, – послышался у нее за спиной низкий голос.
Руби повернулась, и ее глаза расширились при виде великолепного зрелища, представшего ее взору. В дверях стоял незнакомец с синими глазами и черными как смоль волосами. На нем было только полотенце, обернутое вокруг узких мускулистых бедер. Его грудь и плечи были широкими и загорелыми. Для пентхауса номер 61 это необычная картина.
– Кто вы? – спросила она, держа в руке скомканную грязную газету.
– Я хотел бы задать вам этот же вопрос, – произнес мужчина с озорной ухмылкой.
– Я ивент-менеджер Расселла Уэста, – ответила Руби. – А вы, должно быть, один из его сыновей. Вот только кто? – Она позволила себе еще раз окинуть взглядом его потрясающую фигуру. – Одного из них я не жду раньше завтрашнего дня. Другого я не жду совсем.
– Может, я чистильщик бассейнов?
– Уверена, вы отлично подошли бы для этой роли, но, к сожалению, здесь нет бассейна. – Она задумчиво посмотрела на него. – Полагаю, вы можете быть как сотрудником спецслужбы, отдыхающим после очередной секретной операции, так и очаровательным повесой.
– Я никогда прежде не получал комплимента, который был бы так искусно завуалирован внутри оскорбления, – сказал он. – Должно быть, вы много практикуетесь.
– А вы, должно быть, Деймон, – предположила она. – Младший сын Расселла.
Руби бросила грязную газету в мусорную корзину, сняла перчатки и, вспомнив о правилах хорошего тона, протянула ему руку:
– Я Руби Магвайр. Сейчас я занимаюсь организацией рождественской вечеринки для Расселла.
– Понятно. – Рукопожатие Деймона Уэста было крепким, но не настолько, чтобы причинить ей дискомфорт. Очевидно, этот мужчина умеет контролировать свою силу. – Ну и как ваши успехи?
– Пока так себе, – ответила она, опустив руку. – Ваши сестры прилетают завтра днем. От вашего брата нет никаких вестей.
Руби увидела тень, промелькнувшую на лице Деймона Уэста. У нее было множество сводных братьев и сестер, которых она избегала. Внутрисемейные отношения никогда не были ее сильной стороной, поэтому она не собиралась вникать в дела семьи Уэст.
– Полагаю, вы уже устроились? – В роскошном пентхаусе было полдюжины спален с ванными комнатами. – Вы уже бывали здесь раньше, не так ли? Мне не нужно ничего вам показывать?
