Лето. Утро. Понедельник. Офис. Впереди длинная неделя, пять рабочих дней. Серые будни. Надоело! Каждый день, как «день сурка». Сплошное дежа-вю. Вчера с трудом заставил себя уехать с дачи, хотелось плюнуть на все и остаться там, где солнце светит, птицы поют и люди улыбаются.
Там – отдых, неспешное течение времени, здесь – рутина, гонка за морковкой по имени «зарплата».
Несмотря на раннее время, на улице уже пекло. Сейчас бы на озеро, да бутылочку холодного пива в руки. Сижу за монитором под завывание дряхлеющего кондиционера. Жалюзи закрыты, чтоб не видеть искушений заоконного мира. Скучаю. Стол завален работой, но руки не поднимаются. Готов от безысходности выть на лампу дневного освещения, честно исполняющую свой функционал все рабочее время.
Из-за испорченного воскресного вечера тоска теперь будет снедать всю неделю.
Вчера как-то все не заладилось. Точно поняв мое настроение и не желая покидать деревенские просторы, новенькая бюджетная иномарка по неизвестной причине категорически отказалась заводиться, предпочтя загорать на солнце среди лугов, нежели пылиться по дороге в столицу нашей необъятной родины в душных пробках. Оказывается, ломается не только чудо отечественного автопрома… Но делать нечего: попыхтел, покряхтел, для собственного успокоения глянул под капот – автомеханик-то из меня еще тот – и с горестными думами поплелся на станцию ждать электрический поезд.
Скажу сразу, что на электричке не ездил добрых лет десять, с тех пор, как купил свой первый автомобиль – ровесницу «копейку», страшно грохочущую и чадящую сизым дымом. Так что прелести данного вида общественного транспорта успел позабыть, но технику передвижения помнил во всех подробностях еще со времен, когда о машине могли только мечтать. Так что честно купил в кассе билет, поразивший меня чудовищной ценой – 165 рублей в один конец. Конечно, путь от Клина до города-героя Москвы не близок, но не на столько же… Провел в уме нехитрые вычисления: семья из 3-х человек (3 х 165 = 495 руб.), если туда-обратно (495 х 2 = 990 руб.), а если каждый выходной из расчета 4 недели в месяце (990 х 4 = 3 960 руб.)… Неслабо получается, 4 000 в месяц из семейного бюджета вынь да положь, дачка золотая выходит.
Ну да ладно, на платформе народу немного, стою, жду желанный поезд, зажав в руке драгоценный билетик. Электричка Конаковская, идет издалека, но с минимумом остановок. Думаю, сейчас заветные двери откроются, войду, сяду, открою книжку (недавно купил себе томик Акунина – интересно, а времени почитать не хватает), так что есть в общественном транспорте некоторые плюсы перед собственным автомобилем.
Подползает долгожданная… двери отворяются, и я впадаю в ступор… Какая книга, какой Акунин с Фандориным! Здесь выжить бы! Выдыхаю, дабы стать худее, прижимаю сумку к груди и кидаюсь на штурм забитого под завязку тамбура. Шпроты в банке отдыхают по сравнению с вагоном поезда пригородного сообщения в дачный сезон! Позади многоопытный мужик с перегаром, раза в два крупнее меня, и матерая дачница с баулами, мало уступающая по габаритам представителю сильного пола. Их усилиями оказываюсь втиснутым в самый центр людского моря и уже не боюсь выпасть из дружного общества пассажиров РЖД. На время застываю в позе, которой наверняка позавидовали бы искушенные индийские йоги. Одной ногой касаюсь пола, вторую совсем не чувствую, давно потеряв ее в хитросплетениях человеческих тел, но упасть не боюсь, плотно зажатый тисками братской любви и единения, чувствуя рядом крепкое плечо и потную подмышку.
Проходит время, все мои члены, лишенные возможности двигаться, затекают. Правая нога, на которую опираюсь всем телом, задеревенела, хоть иглой коли. Рука вроде бы сжимает сумку, но сумку я уже не чувствую, а посмотреть не могу – голову не повернешь. Ароматы социума смешиваются в один, тошнотворная смрадная пелена окутывает вагон, нагретый чуть ли не докрасна. Душно, не продохнуть. На улице жара под +30, так что когда мы прибудем на Ленинградский вокзал, из нас всех получится роскошная добавка к холодному пиву «вяленый пассажир», добротно просоленная потом.
То же испытывают и мои собратья по несчастью, счастливые обладатели тщедушных грядок, гордо именуемых приусадебными участками. Так что чем ближе к дому, тем более растет народное негодование.
Окна открыты, но дышать нечем.
Искренне дивлюсь крайней степени сознательности и гутаперчивости некоторых сограждан, способных в сложившихся обстоятельствах извлечь из кармана зловонную сигарету и прикурить. По истине, мастерство не пропьешь! Ароматный дым примешивается к стойкому амбре, имя которому «электричка».
В такт колесам слышатся возгласы:
– Мужчина, не курите!
– Здесь дети!
– В тамбуре можно. В вагоне нельзя.
– Голову включи!
– Сигарету выкинь, трам-пам-пам!
К женским голосам добавляются мужские, замечания перерастают в угрозы, впервые радуюсь давке, потому что здесь руки не поднять, и драки точно не будет. С моего места не видно, кто там прав, а кто виноват, но чувствую, что в потасовке досталось бы всем. Курильщик уступает давлению большинства и временно отказывается от вредной привычки. Но искра брошена, и из нее уже разгорается пламя пролетарского гнева, моментально охватывающего весь вагон. Виновник торжества уже никого не интересует. Под раздачу попадают президент с премьером, непотопляемый Чубайс с энергетикой и нанотехнологиями, Якунин с РЖД, который в век высоких информационных технологий не может снабдить пригородные поезда элементарными кондиционерами; Кудрин с бюджетом, чиновники более мелкого пошиба, которые этот самый бюджет и разворовывают, особняки себе строят, майбахи покупают, а простым смертным едва крохи достаются.
Так, с пересудами доехали до очередной станции, вроде бы Зеленоград был. Свежезашедшие пассажиры протолкнули меня подальше в вагон. Встал на обе ноги, плечи развернул, радуюсь, что ничего не потерял, все мое при мне. Чувствую, движуха пошла, народ засуетился, двинулся из одного конца поезда в другой. Я хоть и неопытный пассажир, но понимаю: контроль. До следующей остановки далеко, сейчас всех безбилетников и накроют. А у меня вот он, 165 рубчиков потрачено на безликий клочок бумаги.
Входят две женщины-контролера, одна постарше, вторая помоложе, в форме РЖД, без претензий и даже с какой-то ироничной улыбкой на лице. В руках неброские то ли калькуляторы, то ли кассовые аппараты. Кто не спрятался, не моргнув глазом, протягивают сжатые в руке мятые червонцы в количестве нескольких штук, а женщины им – билетик. Так и продвигаются. Дошли до меня, улыбнулись: я чуть ли не единственный не «заяц» в вагоне.
