Сеня заправила за ухо выбившуюся из косы прядь волос. Подняла голову к небу. Там, собравшись косяком над высотками, улетали в теплые края журавли – до лучших времен.
Ей тоже хотелось куда-нибудь отправиться, хотя бы к бабушке, но отец строго-настрого приказал быть дома не позже трех пополудни. Их класс отпустили с последнего урока – учительница географии заболела, однако Сеня не торопилась. Бросив школьный рюкзак на скамью у подъезда, решила дожидаться назначенного времени на улице – подальше от суеты, перевернувшей с ног на голову их квартиру. Да и видеть светящимся от радости отца она не могла.
Со дня смерти мамы прошел только год, а он уже нашел себе другую женщину. Сегодня эта особа усядется за стол, накрытый скатертью, вышитой мамиными руками, станет накладывать еду на тарелки, подаренные бабушкой на свадьбу родителей, а главное – примется претендовать на внимание отца.
В свои двенадцать Сеня понимала: рано или поздно папа все равно женится. Мужчине нужна женщина. Однако девочка не ожидала, что это случится настолько быстро, во всяком случае, для нее. Исправить сложившуюся ситуацию Сеня, к сожалению, не могла.
Посмотрела на дверь. Вздохнула. Ужасно не хотелось встречаться с незнакомкой, но она обещала.
«Пять минут посижу, и все».
Стукнула дверь. Из подъезда вышел долговязый светловолосый парень. Устроившись рядом с Сеней, достал из кармана кожаной куртки пачку «Camel», протянул ей.
– Будешь?
– Нет. Спасибо.
– Как хочешь. Я закурю?
Сеня пожала плечами, однако тайком наблюдала, как жесткие губы сжали сигарету в уголке рта, в длинных пальцах щелкнула зажигалка, а затем пронзительные серые глаза скользнули по ее лицу.
Смутившись, девочка отвернулась. Возможно, ей следовало уйти, но почему-то совсем не хотелось нарушать мирное молчание, воцарившееся между ней и незнакомцем.
– Ксюша, а мы тебя заждались.
Отец вышел, чтобы встретить ее. Наверное, заметил из окна пятого этажа. Подошел к скамье и встал перед ней – еще молодой мужчина, седина лишь тронула виски. Теперь другая женская рука станет ерошить темные блестящие волосы.
Сеня снова вспомнила маму, но заставила себя сдержать слезы. Она никогда не плакала в присутствии отца.
– Не заметила, как пролетело время.
Отец кивнул, принимая ответ.
– Смотрю, вы уже познакомились.
Сеня взглянула на соседа.
«Познакомились?»
– Нет еще, – тихо выговорил парень, затушил сигарету о бордюр и выбросил в урну. Представился: – Сергей.
Сеня потрясенно смотрела на него, еще не до конца осознав истину, но уже догадываясь о многом.
– Пап, он тоже будет жить с нами?
– Так мы едем или нет? – поинтересовалась Сеня, заглядывая в спальню. Отец утюжил белую рубашку. На неуклюжие движения без жалости смотреть девочка не могла. Зина, новая папина жена, уже давно не баловала мужа такими мелочами, как стирка, глажка и порой даже готовка. – Давай, помогу.
Отец с видимым удовольствием уступил дочери место, а сам сел на кровать, наблюдая.
– Ксюша, почему в черный?
* * *
Она выкрасила в аспидный цвет свои толстые косы. Назло Зине. В те редкие мгновения, когда мачеха обращала на нее внимание, ехидная женщина каждый раз находила какие-то недостатки. Громко вздыхала, закатывала глаза и начинала воспитывать Сеню, а если попросту – пилить. Толстая, прыщавая, косноязычная – обычные эпитеты, адресованные ей, но и это далеко не полный список. Слишком многое не нравилось стерве под личиной очаровашки, что она и высказывала с видимым удовольствием.
Однажды Зина заглянула в комнату падчерицы в тот момент, когда та заплетала волосы. Поджала губы, словно съела что-то кислое.
– Косицы давно не в моде. Цвет ничего, но форма! Давно пора посетить стилиста, детка. Возможно, хоть ему удастся что-то сделать с твоей внешностью.
Сеня терпеть не могла лживо-сочувствующий взгляд мачехи.
– Идите вы… туда сами.
Лишь на миг в голубых глазах мачехи вспыхнула ненависть, но Сеня успела заметить. Взаимное чувство.
– Неблагодарная девчонка. Я все расскажу отцу, и он тебя заставит.
Сеня промолчала, а Зина выплыла из комнаты с оскорбленным, величественным видом.
Разговор состоялся позавчера. До сегодняшнего дня отец не поднимал эту тему, но девочка не сомневалась, что мачеха ему пожаловалась.
Вечером после неприятного события в ее комнату зашел Сергей – редкое событие, уселся на стул у стола и закурил. Сеня открыла форточку, чтобы сигаретный дым не задерживался в маленьком помещении. Зина никому не разрешала курить в квартире, и этот маленький протест со стороны ее сына странным образом объединял Сеню и Сергея.
– Мать сердится. Говорит, что ты ее послала.
– Угу. К парикмахеру.
– Это не считается.
– Кому говорит?
– Михаилу.
– Понятно.
– Острижешь?
– Нет, не дамся. Только под наркозом.
Сергей поднялся, выбросил окурок в окно, подошел к ней и приподнял одну косу. Какое-то время рассматривал, словно диковинку. Сеня смущенно потупилась, но не сдвинулась с места.
– Красивые.
Юноша вышел, а Сеня так и осталась сидеть, заворожено глядя на дверь.
Они никогда не ссорились. Наверное, потому, что почти не разговаривали. Сергей Гладун жил своей жизнью, а она – своей, хотя и в общей квартире. Однако их сосуществование оказалось значительно лучшим, чем Сеня ожидала год назад.
* * *
Почему отец обратил внимание на ее волосы только сегодня? Заметил раньше, но не хотел это обсуждать?
Как бы там ни было, Сеня не стала интересоваться, понравился ли ему эксперимент. Они больше не разговаривали по душам, как раньше.
И вдруг:
– Ксюша, почему в черный?
– Захотелось. Так мы едем на кладбище или нет? Сегодня – два года со дня маминой смерти.
Отец отвернулся к окну.
– Сегодня не получится. Мы с Зиной идем в ресторан на юбилей ее подруги.
«Мачеха. Ну конечно, куда же без нее!»
– Так мы быстро – туда и обратно!
– Уже не успеем. Нужно подарок купить. Мать хочет, чтобы мы вместе выбирали.
Ее отец стал подкаблучником. Слабым, буквально за год постаревшим подкаблучником!
– Могли вчера купить.
Ей хотелось кричать, но она не могла – только не в такой день. Мама так сильно его любила!
Как же достучаться до отца, как вернуть прежнего папочку?
– Не могли. Зина только сегодня узнала. Извини. Поедем в другой день.
Сеня не сомневалась, что мачеха узнала обо всем заранее, но не сказала. Специально.
Смяв выглаженную рубашку, девочка бросила ее на кровать.
– Маме важно сегодня. А эта мне – не мать.
Ее одноклассницы давно вытянулись и похорошели, а Сеня в свои шестнадцать все еще выглядела пышечкой с округлыми детскими щечками и ямочками на коленках. Ухажеры обходили ее стороной, а Зина обожала напоминать об этом – наедине и в присутствии гостей. В последнем случае – с особым удовольствием.
