Джон Бангз - Неудавшийся экзорцизм

Неудавшийся экзорцизм
Название: Неудавшийся экзорцизм
Автор:
Жанры: Ужасы | Мистика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Неудавшийся экзорцизм"

«…Ну вот, опять. Меня снова осаждал призрак, и на этот раз самый мерзкий из всех, каких я до сих пор имел удовольствие лицезреть. Невзрачный, приземистый, простецки одетый и донельзя вульгарный. На своем веку я перевидал немало кокни, включая и самых злостных, но этот перекокнил их всех, а хуже всего то, что я не нахожу способа от него избавиться. Он преследует меня, как ангел мести, уже полгода, и против него оказались бессильны все испробованные мной приемы экзорцизма, в том числе и тот, который порекомендовал мой друг Питерс – а ведь Питерс знает о привидениях больше, чем кто бы то ни было, исключая меня. После первой встречи с этим низкопробным субъектом, состоявшейся в Лондоне, существование мое было отравлено, и все силы я по сей день вынужден отдавать бесплодной борьбе…»

Бесплатно читать онлайн Неудавшийся экзорцизм


I. Случай на юбилее

Ну вот, опять. Меня снова осаждал призрак, и на этот раз самый мерзкий из всех, каких я до сих пор имел удовольствие лицезреть. Невзрачный, приземистый, простецки одетый и донельзя вульгарный. На своем веку я перевидал немало кокни, включая и самых злостных, но этот перекокнил их всех, а хуже всего то, что я не нахожу способа от него избавиться. Он преследует меня, как ангел мести, уже полгода, и против него оказались бессильны все испробованные мной приемы экзорцизма, в том числе и тот, который порекомендовал мой друг Питерс – а ведь Питерс знает о привидениях больше, чем кто бы то ни было, исключая меня. После первой встречи с этим низкопробным субъектом, состоявшейся в Лондоне, существование мое было отравлено, и все силы я по сей день вынужден отдавать бесплодной борьбе.

Прошлым летом, а именно 21 июня, я рано утром собрался посмотреть торжественную процессию в честь шестидесятилетия пребывания на английском престоле ее величества королевы Виктории, для чего занял удобное место на углу Нортумберленд-авеню и Трафальгарской площади. Я попал в третий ряд зрителей, но это меня не смущало, поскольку те, кто стоял впереди, уступали мне ростом. К тому же здесь мне не грозили полицейские дубинки, а ведь на свете нет никого опасней лондонской полиции. Ей чуждо добродушие ирландских бобби, которые не мешают веселиться нью-йоркской толпе: того, кого вытолкнут за ограничительную линию, бобби лишь слегка пощекочет кончиком дубинки, тогда как его лондонский коллега вобьет бедняге голову в плечи.

Я еще в 1887 году, при праздновании пятидесятилетнего юбилея царствования, изучил манеру английской полиции обращаться с толпой и теперь утешался сознанием, что до моей головы доберутся не раньше, чем разнесут два передних ряда голов, а кроме того, имел в виду, что, когда первый ряд будет повержен, настанет время уносить ноги, пусть даже не досмотрев зрелище до конца.

Прошло совсем немного времени, и толпа, выстроившаяся вдоль ограничительной линии от авеню до набережной Виктории, начала немилосердно напирать сзади; пришлось прикладывать все силы, чтобы устоять на месте, тем более что малорослый кокни передо мной, к узенькой спине которого была притиснута моя жилетка, вообще не сопротивлялся давлению. Странное дело, но его присутствия вроде бы и не ощущалось – твердой опоры я не находил. Чтобы удержать задние ряды, я, как норовистая лошадь, врос ногами в землю, а туловище откинул назад под углом в семьдесят пять градусов.

Силы и упорства мне не занимать, однако с каменной стеной толщиной десять футов я сравниться не могу; давление росло, сопротивляться было невмочь, волей-неволей пришлось потревожить моего хлипкого соседа. Обернувшись, он выразил свое недовольство несколькими непригодными для печати фразами, но не сделал ни малейшей попытки мне подсобить: размазня из зеленого горошка, а не спина.

– Простите, – извинился я, – ничего не могу сделать. Вот если полисмены забегут сзади и проредят толпу, которая на меня напирает, тогда я перестану вас пихать.

– Скажу вам одно, – огрызнулся он, – если не слезете с моих ребер, я буду вам являться до конца ваших дней.

– Мне было бы куда проще, будь у вас внутри не каша, а позвоночник, – вспылил я. – Что вы такое вообще: медуза или гуттаперчевый человек?

Ответить он не успел, потому что задние ряды поднажали еще больше, притиснув меня к мужчине из первого ряда, и я с ужасом увидел, как бока коротышки поперло в разные стороны, а в середине, по всей длине, образовалась складка. Он напомнил мне вырезанную из бумаги куколку – до того, как ее полностью расправят.

– Боже правый! – пробормотал я. – Что это было?

– Пу-пу-пустите же! – заверещал он. – Не видите, что ли, вы меня совсем ужали? Взад осадите, чтоб вас!

– Не могу, – выдохнул я. – Простите, но…

– Да подавись своим «простите»! Это мое место, болван…

Этого я уже не стерпел и, не имея возможности размахнуться ногой, поддал ему коленом. Не будь я так зол, я раньше бы догадался, в чем тут дело. Колено прошло насквозь и придало ускорение мужчине из первого ряда, бросив его на фалды стоявшего впереди полицейского. И это еще хорошо, ведь если бы пострадавшим не занялась полиция, он мог бы в бешенстве меня ударить. Когда его уносили на носилках, человечек-медуза вернул себе нормальные пропорции – словно бы надули резиновую игрушку.

– Да что вы, черт побери, такое? – крикнул я, ошеломленный этим зрелищем.

– Погоди, узнаешь! – взорвался он. – Да я тебе такой выпих устрою – забудешь, как тебя зовут, дуб американский!

Это выражение взбесило меня до крайности. Да, я американец и меня признают могучим, но чтобы представитель британских низов именовал меня так, явно имея в виду что-то оскорбительное? Я попытался снова съездить ему коленом. И снова колено прошло насквозь, угодив на сей раз в полицейского – где-то рядом с кобурой. Взбешенный офицер, обернувшись, злобно замахнулся дубинкой – не на коротышку, а на меня. Похоже, он эту медузу вовсе не видел. И тут меня осенило. Страшная правда заключалась в том, что мой недруг был призраком – жалким огрызком какого-то давнего празднества, и видеть его мог только я, поскольку обладаю такой способностью. По счастью, полицейский промахнулся с ударом, я извинился, сослался на пляску святого Витта, по причине которой моя несчастная нога мне не подчиняется, и подкрепил повинную половиной соверена. И слова, и монета были приняты, воцарился мир, и вскоре я имел удовольствие наблюдать проезд целого суверена – во всяком случае, мне было сказано, что дама, чей зонтик от солнца заслонял ее всю, кроме локтя, и есть ее величество королева.

Более до конца процессии не случилось ничего интересного, разве что призрачный коротышка время от времени оборачивался и отвешивал мне любезность, за какую существо материальное несомненно заплатило бы жизнью. Главная история началась ночью, и конца ей до сих пор нет. Когда я готовился ко сну, гадкий субъект явился ко мне на квартиру, и его скрипучий голос не смолкал до начала пятого. Я указал ему на дверь, но он не ушел. Я попытался его ударить, но что толку бить дым?

– Ладно, – сказал я, одеваясь. – Если ты не уходишь, тогда уйду я.

– Это то самое, чего я добиваюсь, – отозвался призрак. – Стану тебя выпихивать, как ты выпихивал меня. Как тебе это понравится? Вчера было 21 июня. Целый год от тебя не отстану, вот и считай.

– Ха! Помнится, вчера ты назвал меня американским дубом. Американский – это верно. Скоро я возвращаюсь в великие и славные Соединенные Штаты, и только ты меня и видел.

– Соединенные Штаты? – не смутился он. – Туда я доберусь запросто. В пароходах недостатка нет. Если захочу, могу и шторм оседлать, но это не всегда удобно. Иные не доходят до пункта назначения, а делать пересадку сложно. Однажды шторм, на котором я ехал, замер посреди океана, а другого пришлось ждать неделю, и принес он меня вместо Нью-Йорка в Африку.


С этой книгой читают
Предположение, что разного уровня миры перегружены не только приятными, но и ужасными, зловещими парадоксами, имеет полное право на существование. История эта проста. Портальный кран вдруг превратился в огромного железного великана, со связкой больших металлических крюков и принялся уничтожать людей. Получилось, что в отдельно взятой стране, впрочем, и на той планете, носящей тоже название Земля, произошли непредвиденные изменения и преобразовани
Во времена настолько стародавние, что всякое упоминание о них поросло ковылем да многовековой пылью, водилась на земле нечисть всякая, обликом своим ужасная да отвратная. Страдал люд простой от козней нежити мерзкой, да только поделать ничего с ней не мог. И не было на земле героя… Погодите-ка… Героя не было, а вот героиня очень даже была. Самая обыкновенная молодая ведунья, только-только закончившая постигать премудрости ведовства. Именно ей и п
Сказка – забытая и голодная, утратившая всех, кто в нее верил, – дичает, ей становится тесно под мостами и в темных уголках подъездов. Сказка пробирается в дома и пыльные кладовые, смотрит из темных подворотен, тянется к людям когтистыми лапками малых народцев.Обязанность Центра парапсихологии – охранять границу между реальным миром и обезумевшим миром Сказки.Саша Озерская как воспитанница Центра хорошо это знает и все чаще зажимает уши, чтобы не
Кто бы мог подумать, что обычная проверка школьных сочинений может стать для учителя настоящим кошмаром? С каждой новой тетрадью страх всё сильнее охватывает его, становясь почти осязаемым. Удастся ли найти выход из этой ситуации, и кто является виновником происходящего?
«Если поручик Голайтли мог чем-нибудь гордиться перед всеми, так это тем, что в нем „сразу был виден офицер и джентльмен“.Он говорил, что одевается так тщательно ради чести полка, но те, кто знал его ближе, утверждали, что он делает это из личного тщеславия. Вообще дурного в Голайтли не было ничего – ни унции. Встречая лошадь, он сразу узнавал, что это такое, и умел делать ещё кое-что, кроме наливания вин в стаканы. Поручик хорошо играл на бильяр
«Одним из многочисленных проклятий нашей жизни в Индии является недостаток атмосферы, в том смысле, в каком понимают её художники. Нет сколько-нибудь заметных полутонов. Люди выступают резко и грубо, и нечем их смягчить, и не с чем их сравнить. Они делают своё дело, и в конце концов проникаются мыслью, что нет ничего, кроме их дела, и нет ничего выше их дела, и что они-то и есть те самые винты, на которых вертится вся администрация…»
Яна Косицына выросла в детском доме и мечтала о настоящей семье. В один ничем не примечательный день мужчина, который однажды обидел её, исполняет сокровенное желание Яны, помогая обрести родных. И кого волнует, что этот старый знакомый не совсем человек…
Оказывается, любимец Огриков дракон Огнепых появился из яйца, которое дедушка Огри привёз когда-то давно из Китая. Он сразу полюбился всему семейству, но однажды загрустил и перестал пыхать огнём. Огрики сразу полетели в Грязьбург за помощью. Но ни ветеринар, ни библиотекарь, ни даже автомеханик не смогли им помочь… Смогут ли дети Огрики вылечить дракона и доказать родителям, что они готовы заботиться о собственном домашнем питомце?Все огрики с л