Неприятно-вьедливые завывающий звуки натужно работающего двигатели пробуравили блаженную тишину леса.
Аким вышел к дороге и стал нетерпеливо дожидаться приближения невидимого пока транспортного средства.
И простоял он так примерно минуты три-четыри, прислушиваясь ко все более и более нарастающим звукам приближающегося к нему транспортного средства. Простоял он так минуты три-четыри, пока не увидел наконец и саму эту технику. Старенький ГАЗ – 51 с высокими бортами, громко скрежещя изношенными механизмами и проваливаясь время от времени в глубокие выбоины на лесной дороге, стал медленно приближаться к нему. «И как такое ещё ползает по этим дорогам?» – подумал Аким и поднял руку.
Газончик, казалось, нехотя притормозил возле него и Аким, слегка привстав на носки, с силой распахнул дверцу кабины.
– Эй водила! – громко позвал он. – Подкинь меня до Усть-Чары.
Ответа не последовало.
Ответа не последовало, но это нисколько не смутило Акима.
Не дожидаясь специального приглашения, он вначале закинул в кузов свой увесистый рюкзак, а потом и сам, подтянувшись на своих крепких мускулистых руках, завалился на широкое Газоновское сидение рядом с водителем.
Грузовичок тотчас тронулся с места, а водитель все ещё продолжал молчать. Он продолжал молчать и только один раз, как бы невзначай, бросил свой беспокойный взгляд в сторону Акима.
– Ты чего это неразговорчивый такой? – удивился Аким, – немой что ли?
Водитель старенького газончика помолчал ещё некоторе время, но потом всё же слегка обиженным голосом заговорил:
– Зачем «немой»? Совсем не немой я– могу поговорить с тобой, если ты хочешь, но наперед скажи мне, как ты попал сюда к нам? Я вижу ты здесь чужой будешь …
– Да как сказать тебе … – блаженно откинувшись на спинку широкого сидения грузовичка, нарочито глубоко вздохнул Аким, чтобы хоть как-то успокоить этого местного молодого водилу со смуглым широкоскулым лицом, в уголке рта которого дымилась коротенькая сигаретка без фильтра, – я здесь, брат, в этих местах, – лениво растягивая слова, продолжил Аким, – я в этих местах уже лет двадцать как не был – можно сказать полжизни отсутствовал. И кто я теперь тут после этого? Свой или чужой? Это вопрос, брат.
– Ну да – а … – вроде как бы задумавшись, коротко промычал водитель и на секунду, повернув голову в сторону Акима, с каким-то всё ещё сохранившимся в нем недоверием бросил взгляд на Акима. – Чешь так-то домой тебя не тянуло однако?
– Э – х – эх … – тяжело выдохнул Аким – как не тянуло, – конечно же тянуло, тянуло, но …но понимаешь не мог я, никак не мог я сюда вернуться из-за этой моей судьбы – индейки, – я её … – смачно выругался Аким, будто бы подавляя в себе тяжёлые для него воспоминания.
– Ага, понятно, однако, – почему-то быстро согласился с Акимом молоденький водитель старенького газончика и быстро отодвинулся подальше от Акима.
Это непроизвольное движение водителя, конечно же не ускользнуло от внимания Акима. И, чтобы как- то успокоить его, Аким решил всё пояснить ему.
– Понимаешь я в этой вашей Усть-Чаре косить буду. Понимаешь обязаловка у нас такая – косить, косить, косить.
– А чо ж ты один едешь? … – Со все еще сохраняющимся в его голосе недоверием, не глядя на Акима, спросил его водитель газончика.
– Да как обьяснить тебе … – покрутил Аким зажигалкой в вытянутой перед ним руке. – Один кто-то из наших должен был ехать, вот я и напросился сам – очень захотелось мне вновь побродить здесь по тайге. Полсвета можно сказать обьездил, а все же сюда душа просится. В свое время я здесь, брат, всю тайгу эту исходил. Соскучился больно я по ней … – продолжил мечтательным голосом Аким: «Вот и вышел я из рейсового у Чёрных Квмней – думаю: «Прогуляюсь опять по знакомым местам, где я охотился когда-то, а потом на попутке какой-нибудь … «Вот ты и подвернулся мне брат …»
Однако ты охотник?! – почему-то сильно возрадовался этим словам Акима водитель старенького грузовичка.
– Да как сказать тебе… – спрятал Аким зажигалку во внутренний карман своей куртки, – да когда-то охотился я здесь, когда зверя и другой разной живности здесь видимо – невидимо было … а теперь не знаю я … – раздумчиво протянул Аким, – теперь я не знаю как тут всё … Да и какой из меня теперь охотник, брат, – выпрямил спину Аким, – Я нюх потерял, а без этого, если ты понимаешь что-нибудь в этом, в тайгу. соваться нечего.
– А ты прав однако, – чуть прибавив газу, сразу же согласился с Акимом водитель газончика и, крутнув головой в стороу Акима, гордо добавил: Мой дед хорошо тайгу нюхал – как собака на ветер стоит – и какой зверь рядом ходит, сразу говорит.
– Да – а … замечательный был дед у тебя, – стал задумчиво смотреть в лобовое стекло Аким, – сейчас таких дедов уже не осталось.
– У – у, – покачал головой водитель, – не осталось. – И после этого, выдержав небольшую паузу, – как будто бы очень даже и к месту добавил: – А давай закурим, однако.
– А давай, – сразу же согласился с ним Аким и, достав из кармана пачку сигарет и зажигалку, прикурил одну за другой две тоненькие сигаретки с фильтром и одну из них протянул водителю, уже вступившему с ним в активный диалог.
– А не пора ли нам, брат, уже и познакомиться с тобой, – прежде чем сделать первую полную затяжку, предложил Аким. – Уже сколько времени мы с тобой едем, а не познакомились еще. Я– Аким. А тебя как величают?
– А меня Степаном Игнатичем зовут, – охотно представил свою особу водитель газончика.
О – го – го! – широко улыбнулся Аким. – Солидно звучит – это ты сам себя так величашь или еще кто?
– Все меня так называют, – без каких-либо ноток зазнайства в голосе просто стал обьяснять ещё очень молодой водитель грузовичка. – У нас завгар тоже Степанов, но он Степан Иванович, – вот поэтому меня Степаном Игнатичем называть стали – для отлички, – чуть повременив добавил он. – Нас Степановых в Усть-Чаре много. Нас здесь Степановых все хорошо знают. Знают хорошо, потому что раньше все наши Степановы охотниками были. На пушнину охотились, – после очередной сигаретной затяжки не без гордости добавил самый младший из Степановых.
– Пушнину это хорошо, – нисколько не удивился Аким. – Они пушнину добывали, а ты вот почему-то шоферить пошел … – при этих словах улыбнулся саиому себе Аким. – С чего бы это а? Неужели никакого зверя здесь больше уже не осталось?..
– Осталось! Осталось! – После этих слов Акима чуть ли не подпрыгнул на своем месте Степан Игнатич. – Осталось! Очень злой зверь осталось! – теперь уже весь поджавшись, вцепился обеими руками в баранку руля Степан Игнатич. – Сатана! Сатана осталось!
– Сатана?.. – опешил Аким. – Какой к черту Сатана?! Говоришь-то ты что, брат? Сатана – это и не зверь вовсе, не зверь, а что-то наподобие черта, но без рогов, – на этот раз снисходительно улыбнулся Аким и ещё через пару затяжек добавил: – Выкинь ты Степан Игнатич все это из головы. На самом деле ни Сатаны – ни Черта никакого с рогами или без рогов не существует – на них не поохотишся. Эко, брат, никак запугать ты меня хочешь?!
