– Её величество родила мальчика, – доложил один из лакеев, кажется, новенький. Он пугливо жался у двери, глядя на мужчину, сидевшего за столом в кабинете. – Но… – замялся, опустив взгляд, и Бастиану пришлось его поторопить.
– Что? В чём дело? Да не смотри ты на меня так, как будто на моей голове рога выросли!
Выражение на лице лакея ему очень не понравилось. С таким видом хорошие новости обычно не сообщают. Скорее уж наоборот.
А для Бастиана де Ла Круза, младшего брата почившего несколько месяцев назад короля Альверина, эта весть, кто бы что ни думал, являлась хорошей. Он действительно радовался тому, что его брат не ушёл бесследно, что после него останется его продолжение, сын или дочь. И пусть рождение мальчика означало, что королём Бастиану не стать, его это не печалило. Как у принца у него было достаточно привилегий и куда меньше ответственности, которую налагает корона. Если бы ещё с браком так не торопили…
– Её величество плохо себя чувствует, – пробормотал лакей. – Очень плохо… Боюсь… она умирает! – выпалил он. – Придворный лекарь сказал, что её наверняка отравили, оттого и роды начались раньше… И ребёнок может не выжить!
– Почему сразу мне не доложили?! – Бастиан поднялся со стула так резко, что тот закачался и с грохотом упал на паркет. Прошагал к дрожащему от страха лакею, едва поборов порыв схватить того за грудки и как следует потрясти. – Нужен антидот? Что говорит лекарь?
– Вам лучше самому у него спросить, ваше высочество…
Не обращая внимания на взгляды, которыми его провожали в коридорах дворца, Бастиан направился в покои королевы.
Спустя некоторое время он вышел из них, подрагивающими руками прикрыв за собой дверь. Перед глазами стояло лицо Амирии, бледное до синевы, с искусанными от боли губами. Она молила о помощи, но не для себя, а для ребёнка, драгоценного не только для неё, матери, но и для всего королевства. Для мальчика, которому суждено было стать наследником престола. Сейчас он лежал в заранее приготовленной для него колыбели и казался таким маленьким, словно совершенно ничего не весил.
Принц вернулся в свой кабинет и, приложив ключ-перстень к едва заметной на стене скважине, открыл потайную дверь. Та привела его в скрытое от посторонних глаз небольшое помещение, где хранились древние артефакты королевского рода. Большинством из них Бастиан ещё ни разу не пользовался – не было нужды. Но сейчас она возникла. Взяв в руки круглый шар, похожий на клубок, свитый из тончайших серебряных и золотых ниток, он прикрыл глаза и зашептал просьбу к высшим силам привести его к тому – или той, кто сможет помочь королеве и её ребёнку. Дать в руки путеводную нить. Открыть дорогу туда, где не бывал ещё никто из этого мира.
Бастиан де Ла Круз не верил до конца, что это случится, но, когда под угрозой жизнь племянника, он не собирался колебаться. Нужно использовать все возможности. И когда клубок в его руках засиял так ярко, что свечение можно было увидеть даже под сомкнутыми веками, принц бесстрашно сделал шаг вперёд – к ждавшей его неизвестности.
Как же я устала! Хорошо, что рабочая смена подошла к концу. Предвкушая тихий вечер в компании телевизора с любимым сериалом и пирога, который собиралась по дороге купить в ближайшей кулинарии, я поднесла к губам стаканчик с ванильным капучино из автомата. Не лучшего сорта, слишком сладкий, но лучше всё-таки выпить, иначе вырублюсь ещё в пути и просплю свою остановку. Такое уже бывало.
Тяжело работать врачом, но всё же я гордилась тем, что им стала. Поступила в медицинский, несмотря на протесты старшей сестры, которая видела меня юристом или сотрудницей банка. Закончила учёбу, выдержав все бессонные ночи над учебниками, и устроилась в одну из лучших городских клиник. О чём ещё можно мечтать? Разве что о том, чтобы встретился кто-то, кто бы разделил со мной моё одиночество, но пока не клеилось, коллектив был в основном женским, да и меня в настоящее время куда больше занимала работа и возможность проявить себя на должности врача-неонатолога. С замужеством я не торопилась. Мне всего двадцать пять, вся жизнь впереди.
Родители мои стали одной семьёй уже после тридцати, хотя знакомы были едва ли не с детства. Пара получилась на загляденье, все вокруг завидовали. Вот только судьба отмерила им не так много времени. Они разбились на машине, когда моей сестре Ане было восемнадцать, а мне всего пять лет. После этого нам пришлось непросто, поскольку родственники не горели желанием нам помогать и даже предлагали отправить меня в детский дом, чтобы обузой не была. Аня никуда забрать меня не позволила, решила перевестись на заочное отделение и устроилась на работу. Так она стала моей второй матерью, несмотря на свой ещё совсем юный возраст, вырастила меня и воспитала.
Несколько лет назад я сделала сестре сюрприз – зарегистрировала её на сайте знакомств с иностранцами, ведь, будучи переводчиком, она с лёгкостью могла бы с ними пообщаться. Поначалу Аня противилась, но затем у неё завязалась переписка с импозантным французом по имени Шарль. Ведь ей уже давно нравилось всё французское – фильмы, музыка, кухня. Она даже меня называла чаще всего не Леной, а Элен, на французский манер. Со временем и мои подруги от неё это перехватили и тоже стали звать меня так, а я привыкла и отзывалась.
Переписка, которая начиналась просто как дружеская, оказалась довольно удачной. Вскоре француз приехал знакомиться лично, потом пригласил Аню к себе в гости, и она наконец-то увидела Париж, Эйфелеву башню, Елисейские Поля. Всё, о чём так долго мечтала. А позже состоялась их с Шарлем свадьба. Медовый месяц молодожёны провели в Провансе, среди лавандовых полей, затем поселились в уютном пригороде Парижа, а я продолжила жить одна в оставшейся от родителей трёхкомнатной квартире.
Сестра предлагала мне тоже переехать во Францию, но я колебалась. Там ведь всё совершенно по-другому. Едва ли у меня получилось бы найти работу по специальности, а устраиваться кем-то другим не хотелось. Зря я, что ли, училась? Так что я сказала, что буду приезжать в гости и принимать их у себя, но менять место жительства пока не готова. Аня приняла моё решение. Недавно она стала мамой, и я даже смогла выкроить время, чтобы ненадолго слетать к ним и повидать племянницу. Французский я тоже учила, пусть и не на таком хорошем уровне, как сестра, так что познакомилась и даже сходила в ресторан с детским врачом, посещавшим на дому малышку Софи. Он оказался довольным приятным молодым человеком, но в груди ничего не ёкнуло, и домой я возвращалась с лёгким сердцем, так и не влюбившись в обаятельного парижанина.
