ГЛАВА 1
— Лиза, мы любим друг друга, и ты должна… нет, ты обязана отпустить Кирюшу! — Вера подалась вперёд, едва ли не укладываясь пышным бюстом на мой рабочий стол.
— Сейчас, только поводок отстегну.
— Понимаю, это у тебя такая защитная реакция, — изо всех сил пытаясь изобразить сочувствие, кивнула подруга. — Узнать о том, что тебе предпочли другую, неприятно, но это так. Я решила, что ты заслуживаешь услышать правду. От меня. Кирюша опасается тебе рассказывать, потому что боится тебя ранить.
Не ранить он меня боится, а в принципе меня боится. Но я не буду делиться с Верочкой этой мыслью. Любовницы, знаете ли, на дороге не валяются. Кому я его ещё, если не Лебедевой, сбагрю?
— Значит, любите, — протянула я, покручиваясь на стуле.
К счастью, в этот час, кроме нас с Верой, в офисе больше никого не было. Начальник укатил на какую-то суперважную встречу, ребята на обеде. Иначе бы стали свидетелями этой душещипательной сцены.
— Любим, — уверенно подтвердила моя бывшая лучшая подруга.
Внутри что-то неприятно кольнуло, но я приказала этому чему-то успокоиться и перестать колоться.
Мы с Кириллом уже два года женаты, столько же встречались. Когда-то я тоже его любила или, скорее, принимала влюблённость за настоящее чувство. Но со временем эйфория прошла, и я поняла, что оказалась замужем за законченным эгоистом, которому плевать на всех, кроме себя.
За последние месяцы наши отношения окончательно испортились, можно сказать, заплесневели, как завалявшийся в недрах холодильника огрызок сыра, и тем не менее узнать о предательстве Родина было больно.
Когда выяснилось, что Кирилл мне изменяет, я не стала закатывать ему скандал или, боже упаси, истерику. Не стала обвинять его в адюльтере. Вместо этого взяла отпуск, съездила на несколько дней в Ростов к своим близким. Собралась с мыслями, успокоилась и пришла к выводу, что вот он, мой шанс распрощаться с Кириллом.
Родин — художник. Другими словами, безработный лентяй, которому так замечательно живётся в моей квартире и на мою зарплату дизайнера. Я неплохо зарабатываю в фирме по производству элитной кухонной мебели, и Кирилл вовсю этим пользуется. Ну то есть не стесняется пользоваться моей зарплатой.
На улицу его не выставишь, я девушка сердобольная (по крайней мере, считала себя таковой до измены). А вот к Верочке — скатертью дорога. Пусть забирает это сокровище, и я вздохну с облегчением.
— Ну что ж, тогда мне только и остаётся, что поздравить вас и пожелать вам счастливой жизни. — Я как могла пыталась скрыть в голосе иронию. Получилось эдак на троечку.
Странно, но, кажется, Верочка рассчитывала совсем на другую реакцию. Резко выпрямившись, она надула свои и без того пухлые, перекачанные гиалуронкой губы, и с явным недовольством требовательно спросила:
— Почему ты такая спокойная?!
Я пожала плечами:
— Если хочешь, могу оттаскать тебя за волосы. Так ведь положено вести себя обманутой жене с любовницей мужа? А вот ещё вариант! — выдала с азартом. — Сегодня же выброшу из окна всю одежду «Кирюши». Устану, правда. У него ведь шмоток больше, чем у какого-нибудь бьюти-блогера.
— Лиза! — а вот это уже истерично.
Нет, я не поняла, а кто тут вообще обманутая жена?
— Но лучше сделаю так.
С этими словами я поднялась, отчего Верочка испуганно вжалась в седушку стула. Зря боится. Дизайнеры, как и художники, неравнодушны ко всему прекрасному. У меня бы рука не поднялась испортить роскошную, качественно наращённую рыжую гриву заклятой подруги.
К тому же мне вообще до неё дотрагиваться не хочется. Я не только падка на всё прекрасное, но и страшно брезглива.
Распахнув дверцы офисного шкафа, я достала из него чемодан (красный в белый горошек) и подтолкнула его к Лебедевой.
— Вот! Мой вам подарок по случаю начала совместной жизни. Надеюсь, что счастливой, а не как было у нас с Кириллом. Отправляйся за Родиным и помоги ему собраться. Я возвращаюсь с работы в восемь. Чтобы к тому времени о нём в моей квартире не напоминал даже запах его дезодоранта. А то ведь тогда точно выброшу. Всё, что останется. Не в окно, а в мусорку. Ты, Вера, меня знаешь.
Вместо того чтобы улететь на крыльях счастьях к отвоёванному в нечестном бою мужику, бывшая подруга обиженно поджала губы, отчего я даже немного заволновалась. Не дай бог ещё передумает забирать моего бывшего и превращать его в своего нынешнего.
Тогда придётся мне наступить на горло своему сердоболию и отправить его бомжевать. Ну или к родителям в Тьмутаракань, из которой выполз этот таракан.
— Ты никогда его не любила! — негодующе подскочила на свои шпильки-ходули Вера.
Всегда удивлялась, как она на них передвигается и при этом умудряется не сломать себе шею.
— При чём здесь это?
— При том, что это ты сделала его несчастным, Лиза! С тобой он страдал. Это из-за тебя он уже два месяца ничего не пишет! Ты и только ты убила в нём вдохновение и желание творить!
— Желаю тебе его в нём воскресить. Вдохновение. Раз уж ты успешно справилась с воскрешением некоторых частей… одной конкретной части его тела.
Любовник, к слову, из Родина никакой. Не понимаю, что нашла в нём Вера. И ещё больше мне непонятно, что нашла в нём я?
Впрочем, с внешностью у мужа полный порядок, как и с обаянием. А ещё… Нет, больше ничего в голову не приходит.
— Очень надеюсь, что твой следующий мужчина найдёт на тебя управу!
Пока я честно пыталась отыскать в благоверном ещё какие-нибудь достоинства (хоть на ум приходили одни недостатки), Верочка продолжала шипеть и плеваться.
— Тебе нужен такой мужик, который будет держать тебя в ежовых рукавицах. С которым ты рядом даже не пикнешь!
Не знаю, к чему вся эта тирада, но лично я замуж больше не собираюсь. Хватит с меня и одного раза, совершенно провального. Отныне только короткие, ни к чему не обязывающие романы с самодостаточными холостяками.
К чёрту мужей!
Обрушив на меня весь этот бред, Вера развернулась на каблуках с явным намереньем продефилировать к выходу. Надеюсь, что оттуда она подефилирует прямиком к Кириллу.
— Чемодан не забудь, — напомнила ей и прижалась ладонью к столешнице, ощутив внезапное головокружение.
— Да пошла ты со своим чемоданом, Власова! — ядовито огрызнулась бывшая подруга.
Она ещё что-то говорила, но я её больше не слышала. А вскоре перестала и видеть. Офис, кухни, разбросанные по углам просторного зала, перекошенная физиономия Лебедевой — всё начало расплываться.
Вместо привычного интерьера перед глазами замаячила совершенно абсурдная картина. Я замерла, боясь пошевелиться, когда в паре шагов от меня в пространстве как будто образовалась дыра. Хотя какое там дыра… Целое дырище! И в нём, в этом дырище, обнаружилась совершенно незнакомая мне юная девица. Сначала я видела лишь её профиль, девушки в старинной карете (мать моя женщина!). Бледная, взволнованная, она кусала губы и мяла дрожащими пальцами юбку. Потом обернулась, бросила на меня невидящий взгляд и спрятала лицо в руках.
