Меня зовут Кит. Соня- моя подруга детства. Воспитывали нас дедушки. Мы жили в разных додзё, где преподавали боевое искусство наши деды. У Сони дед преподавал кэндо, а мой – кэм – дзюцу, хотя оба вида были почти одинаковы. Но наши деды владели мечом Масамунэ, который им достался по пьянке, а где, они уже не помнят. Но принято решение – владеть им вдвоем. Они и так были не разлей вода. А в один из дней, когда снова напились, Они нас поженили. Мне было тогда два годика, а Соня старше меня на полгода. Ее родители переехали в Токио и нашли работу. Соне пришлось несколько лет жить у дедушки. Мои родители , вернее отец, погиб в автокатастрофе. У матери не выдержало сердце, и она умерла от сердечной недостаточности. Мне тогда было семь месяцев, а вернее, меня еще не было. Врачи достали меня из трупа моей мамы и очень долго выхаживали. Я был единственным продолжателем семьи Накамура, хотя по маме я был Сато. Но деде дал мне свою фамилию. Вот так мы с самого детства жили недалеко друг от друга и всегда играли, но Соня меня очень часто обижала. А когда я хотел дать сдачи, то дед постоянно лупил меня и приговаривал, чтобы я не смел бить девочек.
Я не помню, когда первый раз взял катану, а вернее, Викадзаси, который меч. И как говорил дед, я в первый же день поймал кролика.
Я очень часто с самого раннего утра убегал в лес или в горы, чтобы не встречаться с Сони. Она постоянно меня била и называла недоноском. В то время я плохо понимал, что это значит, но точно знал, если это говорит Соня, то это должно быть обидно. Но иногда я подшучивал над ней, делал случайные подножки, давал ей в руки слизней или дохлых мышей. Это забавляло, хотя в итоге я все равно получал от деда. Мы росли, и иногда нас дедушки заставляли заниматься спаррингом, в котором я обязан был только защищаться, а она всегда нападала. Так как мне нельзя было давать сдачи, я всегда проигрывал. Убегая в лес или горы, я занимался в одиночку самостоятельно. Дед уже не мог меня ничему новому научить. А подглядывать в соседнее дидзё табу. Это запрещал кодекс части нашей семьи. Практически такие кодексы были у каждой из семей.
Однажды я посчитал себя достаточно обученным и решил сбить кокон с осами и победить их всех. Но их оказалось слишком много. Я не успевал с ними справляться, и в конце концов побежал к реке. По дороге я увидел, что Соня следила за мной. Схватив ее, я побежал вниз с горы к небольшому озеру. По дороге сломал несколько соломин. А осы не отставали, даже настигали нас . У меня было уже много укусов. Но они начали жалить и Соню. Мы прыгнули в озеро и скрылись под водой. Я дал одну соломинку Соне, и мы начали дышать через них, не показываясь на поверхности воды. Вскоре осы улетели, и мы вылезли на берег. Я помог Соне убрать несколько жал, выслушивая всякие оскорбления. Некоторые из них были очень обидные. А она, как я только закончил, обозвала меня недоноском и убежала. Даже не помогла мне удалить жала. Но я был готов и достал приготовленное заранее зеркало. Глаза заплыли, и мне было очень неудобно и больно. Но я справился и, прижимая к опухоли влажную тряпочку вечером вернулся домой, где на меня орали родители Сони. Они как раз в этот день приехали за ней, чтобы увезти в город. Ведь скоро начнутся первые учебные дни в младшей школе. Родители Сони кричали на меня, а когда начали оскорблять, то мой дед встал и спрятал меня за свою спину. Дед Сони выхватил меч и остановил его в миллиметре от шеи дочери, от чего она сильно испугалась и заткнулась.
– Еще слово, и твоя голова отделиться от твоего тела, – сказал дед Сони.
Ничего не сказав, собрав монатки, они уехали и увезли Соню, чему я был просто рад. Но мы остались женаты по велению наших дедов. Пока мы были маленькими нам это особо не мешало, и мы не обращали на это никакого внимания. Это была как игра, но правила семьи нарушать было нельзя. Кодекс нашей семьи гласил, что я будучи женатым, не имел права смотреть в сторону других девушек и влюбляться в них. А уж тем более целоваться, даже брать девушек за руки было позволено только в экстремальных ситуациях или по разрешению жены. Кодекс жены был еще строже, и если бы кто-то нарушил закон, то один из старейшин должен сделать себе сепуку или же это сделать должен провинившийся. Я прекрасно знал закон и никогда даже на малую толику его не нарушал. Но я точно знал, что когда вырасту, я обязательно разведусь. Это позволяло, если обе стороны будут согласны, но до этого мне было еще двенадцать лет.
В шесть лет я поступил в младшую школу. До нее было больше трех километров, и я каждый день бегал с горы и в гору к нашему дадзё. Учился я средне. Все науки давались мне очень тяжело. Мне никто не помогал. Дед вообще ничего не понимал и сам еле-еле читал газеты. А в школе друзья мне тоже многому научить не могли. А к девчонкам мне запрещал подходить кодекс чести. Вот я и крутился и тут и там, а когда научился читать, то я почти не вылазил из библиотеки, тем более библиотекарь был парень.
Младшую школу я закончил с 80 процентами, что является очень даже не плохо. И с хорошей оценкой перешел в среднюю школу, где у меня появилось много друзей и даже девушки хотели со мной дружить. Очень часто подкладывали любовные записки, но я их все игнорировал. Но уже ко второму классу все в школе знали, что я женат, и все мне сочувствовали и старались меньше говорить о девушках и их прелестях. Но мне было абсолютно по фиг, я иногда посматривал на девушек, но никак не мог понять , почему парни так тяготеют к ним и после разрыва очень страдают. А когда сам бросают девушку, то стараются рассказать всем о ее недостатках, что меня сильно бесило. Многие девушки тоже не могли понять, почему я держу клятву своей жене, которую даже не помню. Но это мне придавало какой-то шарм, и девушки знали, что когда я разведусь и найду кого-нибудь, то оба будут счастливы. Но это казалось слишком, и среди девушек у меня друзей не было до старшей школы.
В старшую школу я пошел в Токио. Дед дал денег, чтобы я снял жилье, но денег хватило на маленькую комнату в общежитии для учащихся. Тут жили и девушки и парни, но на разных этажах. Мне очень понравилось жить такой толпой. Многие учились в той же старшей школе, что и я, но некоторые уже учились в универе. Из первокурсников был только я, вернее, из первоклассников. Да, в старшую школу я смог поступить в первый В класс, причем школа оказалась очень даже элитной, хотя проходной бал у меня был только 75 %.
Класс был очень даже хороший, хотя таких, как я, было больше половины класса. Некоторые были даже хуже. Оказалось, что все лучшие ученики учились в А классе, чуть похуже в Б, а самые плохие в В. Один из одноклассников оказался соседом. Он жил недалеко от нашего общежития. Мы сразу же подружились. Его звали Аки Масуда, но он просил, чтобы я его звал просто Аки. Хотя другие его звали по фамилии.
