В определенном смысле мы все похожи на господина Журдена, который был страшно изумлен, узнав, что всю жизнь разговаривал прозой. Ежедневно пользуясь родным языком, мы пребываем в блаженной уверенности, что в этой сфере для нас нет ничего нового или сомнительного. И только авторитетное слово филолога может поколебать эту уверенность и показать знакомое под неожиданным ракурсом.
Современному человеку досталось богатейшее наследие в виде родной речи, наследие, которое до сих пор явно недооценено и которым многие пренебрегают, поскольку просто не умеют пользоваться.
В то же время, в обществе явно заметна и обратная тенденция – углубленно изучать собственную культуру, и это не может не радовать. Язык, лежащий в основе любой культуры, требует самого пристального изучения. Однако, общеизвестно, что при изучении культуры славян и русского народа, в частности, любой исследователь сталкивается с огромными трудностями, поскольку множество письменных первоисточников было утеряно или намеренно уничтожено. Тем не менее, осталось немало былин и песен. Благодаря подвижническому труду филологов 19 в. остались сборники сказаний, поговорок, заговоров и загадок.
Но самое главное, на что следует опираться нам в своих исследованиях, это – сама речь.
Обычно всякое изучение предмета предполагает его сравнение с иными предметами.
Точно также следует поступать нам при изучении языка: воспользоваться методами сравнитель-ной филологии и сопоставить культурное наследие самых разных народностей, говорящих на языках индоевропейской группы.
Замечательный филолог 19 столетия, Александр Николаевич Афанасьев, к чьему авторитету я буду прибегать и впредь, писал:
«Так называемые индоевропейские языки, к отделу которых принадлежат и наречия славянские, суть только разнообразные видоизменения одного древнейшего языка, который был для них тем же, чем позднее для наречий романских был язык латинский, – с тою, однако же, разницей, что в такую раннюю эпоху не было литературы, чтобы сохранить там какие-нибудь остатки этого праязыка. Племя, которое говорило на этом древнейшем языке, называло себя ариями, и от него-то, как многоплодные отрасли от родоначального ствола, произошли народы, населяющие почти всю Европу и значительную часть Азии. Каждый из новообразовавшихся языков, развиваясь исторически, многое терял из своих первичных богатств. Но многое и удерживал, как залог своего родства с прочими арийскими языками, как живое свидетельство былого единства. Только путем сравнительного изучения можно доискаться действительных корней слов и с значительною точностью определить ту сумму речений, которая принадлежала еще отдаленному времени ариев, а с тем вместе определить круг их понятий и самый быт; ибо в слове заключена внутренняя история человека, его взгляд на самого себя и природу.»
Начиная свой труд по сопоставлению мифов и сказаний, я и предположить не могла, как далеко продвинусь в своих поисках.
Но, прежде, чем я начну излагать свои выводы, мне надо рассказать, на чем они базируются.
И первое, с чем мы сталкиваемся – это необходимость сделать ряд смелых допущений, поскольку речь пойдет об ариях, а это – настолько отдаленная эпоха, что судить о ней можно лишь косвенно.
Я, как и некоторые другие исследователи, полагаю, что арии некогда проживали в полярных и приполярных областях Земли.
Локаманья Балгангадхар Тилак, проведя скрупулёзные исследования текстов Вед, написал свою знаменитую книгу «Арктическая родина в Ведах». Книга эта вызвала много неодобрительных отзывов в самой Индии, но среди европейских исследователей, напротив, считается наиболее авторитетным источником.
Не углубляясь в текст книги, я позволю себе привести только несколько самых очевидных и убедительных аргументов, изложенных господином Тилаком.
В начале своего исследования он приводит характеристики приполярных областей, а затем дает ссылки на древние тексты, соотносящиеся с этими характеристиками.
Для более полного понимания темы, я позволила себе привести несколько цитат индийского ученого.
«…в Ригведе (X, 89, 2,4) (5) бог Индра „поддерживает небо и землю, как колесо повозки поддерживаются осью“… и вращает „отдаленную сферу, как колеса повозки“… Если мы объединим эти два указания на то, что небо поддерживается на шесте (оси) и движется, как колесо, то четко увидим, что описываемое движение соотносится только с той небесной полусферой, которую можно наблюдать лишь на Северном полюсе. В Ригведе (1,24,10) (6) созвездие Большой Медведицы описывается как высокостоящее,… что говорит о положении, видимом только в циркумполярной области…»
«Согласно „Законам Ману“ „У богов и день и ночь – (человеческий) год, опять разделенный надвое: день – период движения солнца к северу, ночь – период движения к югу“(7) …В „Тайтирийя Брахмане“ мы тоже встречаем четкое определение: „Год – это всего лишь день богов“ (III, 9, 22.1).»
«В Ригведе кони зари иногда именуются столь медленными, что люди устают ждать, видя, как она медлит на горизонте (9) …Мы можем говорить о многих зорях, кружащихся не горизонте, каждая по 24 часа и убедиться, что столь многие из них уже прошли и многие придут. Мы можем также сказать, что столь много длящихся весь день зорь уже прошло, а восход солнца все еще ожидается.… И видим молитву к богу Варуне: „Столь много зорь еще не разгорелось полностью, дай мне пожить до их завершения“… О зорях говорится, что они подобны собирающимся в войско воинам или коровам, сходящимся в стадо, и что они не спорят одна с другой, хотя и живут вместе… Это никак не может относиться к 365-ти ежедневным зорям в году… Таким образом, мы должны прийти к выводу, что в Ригведе явно говорится о единстве многих зорь, ход которых не прерывается ежедневным появлением солнца…»
«В Ригведе (VII, 87, 5) о боге Варуне сказано, что „он создал себе золотое качание солнца, как качели“. Это говорит о кружении солнца на небесах, видимое непрерывно. Здесь отражен тот факт, что только в арктических областях солнце подобно качелям, когда оно не сразу скрывается за горизонтом каждые 24 часа…»
«В „Шатапатха Брахмане“ (VI, 1,2,8); XI, 6,3,8) говорится о 12 Адитьях… как и во всей послеведической литературе… О семи сыновьях Адити говорится, что солнце имеет семь лучей, или семь коней (Ригведа, 1, 164), и так во многих гимнах. И если бог солнца в таких образах запечатлен в памяти, то это не может быть забыто народом в силу необходимости менять места своего пребывания, хотя носители Вед позднее и жили в областях, где знали уже 12 Адитьев… Следует упомянуть здесь тот факт, что число солнечных коней в Ригведе бывает не только 7 (1, 50, 8), но и 10 (IX, 63, 9), и если считать, что первое число определяет количество месяцев, то второе тоже…»
