Девушка в деловом костюме стального цвета уверенной походкой идет в мою сторону. Я хватаюсь за швабру, изображая трудолюбивую уборщицу.
– Что ты тут делаешь? – в ужасе спрашивает она.
– Убираюсь, – поправляю косынку на голове.
– Тебя не должно здесь быть, – смотрит на часы. – Сейчас Вознесенский придет. На его этаже уже должны убраться и здесь не могут находиться посторонние люди.
Вознесенский. Он то мне и нужен. На самом деле я никакая не уборщица. А перспективный молодой журналист. И мне кровь из носу нужно написать статью о нем. Я чувствую сенсацию.
Виктор Вознесенский успешный бизнесмен. Его фирма берет оборон заказы. Все бояться его. Слышали его имя в самых крупных сделках, но никто не видел его в живую. Лишь одними легендами земля полниться.
Что в головном офисе, куда я проникла стащив у уборщицы пропуск, есть отдельный лифт для Виктора и приближенных к нему лиц.
Что ходит он в черных очках и перчатках. Журналисты строят догадки об уродстве и он поэтому не посещает встречи и вечеринки. Свободное время проводит на острове в поместье Дольфиндорф.
– А правда что Виктор носит перчатки и никогда их не снимает? – включаю режим «журналист».
– Правда. Я сама его никогда не видела. И нам нельзя находиться на этаже.
– Говорят, его конкуренты облили кислотой? Поэтому он прячет руки и глаза? Зрачки, болтают, белые. Он не видит ничего?
– Врут.
– Вы же сами его никогда не видели. – Почему тебя это так интересует? – она пристально смотрит на меня.
– И кто ты вообще?
– Уборщица, – она прикладывает пропуск к сенсорной панели лифта для персонала.
– Я знаю всех уборщиц. Лично отбирала и проводила инструктаж, что до девяти утра уборка должна быть закончена.
– Я не знала. Я новенькая.
Соседний лифт набирает скорость. Приближается кабина.
– Босс едет! – в панике говорит она, заталкивая меня внутрь. – Мы не должны здесь находиться.
Сейчас двери моего лифта закроются и я так даже не увижу его. Не будет колонки на первой странице популярной газеты о богатых и знаменитых, ни статьи на первой странице мужского журнала. Нет. Я не могу это допустить! Прорваться сюда, минуя охрану, было невероятно тяжело и такого шанса больше не представиться.
– Я тележку с моющими забыла! – говорю победно и срываюсь с места, бегу к ней.
– Куда ты, полоумная! Нас же уволят! – очень интересно. Кто же этот тиран, что увольняет уборщиц, только потому что попались ему на пути.
Лифт возвещает о своем прибытии. Девушка в деловом костюме ахает и закрывает рот.
– Поздно! – сказано с той же интонацией, что и фраза «мы все умрем».
Из лифта выходят мужчины в дорогих костюмах. Я ищу взглядом мужчину в черных очках и перчатках. И вижу.
Тяжелый подбородок, дорогое итальянское пальто он поправляет часы в стальной оправе руками в черных перчатках. Часы не усыпаны бриллиантами, но стоят не один десяток миллионов. Знаю, делала статью о них на прошлой неделе. Смотрит на меня. Тонкая верхняя губа приподнимается, как в волчьем оскале.
– Герман, почему на моем этаже люди? – с пренебрежением говорит он.
– Их не должно здесь быть.
– Уволить.
Мужчины равняются со мной.
– Виктор, – хватаю его за рукав. – Вы меня не сможете уволить, – он поворачивает голову. Чувствую его пробирающий до острых колик взгляд сквозь непроницаемое черное стекло.
– Я не работаю здесь. Мне нужно с вами поговорить, – он стряхивает меня с себя.
– В сторону, – тот, кого называют Герман рукой отодвигает, прижимает к стене, позволяя Виктору Вознесенскому как ледоколу продолжать рассекать пространство, сметая всех на своем пути.
Я под впечатлением. У меня мурашки со слона от этого мужика.
Я добьюсь, чтобы он меня принял. Получу эксклюзивное интервью, о котором мечтают все именитые коллеги.
– Герман, эту, – кивает в мою сторону, – ко мне через пять минут.
Дверь кабинета закрывается. Я торжествую.
– Кто ты, мерзавка? – Герман хватает меня за шею и больно впечатывает в стену. – Как ты посмела тронуть, господина Вознесенского? – господина. Ну надо же!
– Да пустите меня! – пытаюсь убрать руки громилы с шеи. Дышать уже нечем. – Я журналистка! – гордо вскидываю подбородок. – И если останутся синяки, завтра же ваше лицо будет мелькать на всех таблоидах. Гарантирую.
– Ты смеешь мне угрожать? – опешил. – Ваш босс приказал вести меня к нему. Выполняйте! – мне удается оттолкнуть его. Поправляю съехавший набок халат уборщицы и иду к кабинету.
Герман, хмыкнув, заходит в кабинет и через пять минут возвращается.
– Прошу, Евгения, – приглашающим жестом пропускает меня вперед.
Знает мое имя. Когда успел?
Расчесывая белокурые волосы, шагаю внутрь, засовываю косынку поглубже в карман.
У панорамного окна спиной ко мне стоит Виктор, скрестив руки за спиной. Изучаю широкую массивную спину и фигуру песочные часы.
Вот ты какой Виктор Вознесенский. Думала он выглядит как брюзжащий толстый старичок, а он даже очень ничего. И почему я ни разу не видела его на светском вечере. Как бы это упростило мне задачу.
– Присаживайтесь, Евгения, – он поворачивается ко мне, мнет руки. Кожаные перчатки приятно похрустывают. Расстегнув пуговицы пиджака, занимает кресло напротив меня. – Рассказывайте, чему обязан таким интересом к своей персоне? Как я знаю, вы проникли сюда не для кражи наших разработок. – он заглядывает в папку. – Журналистка. Учитесь на третьем курсе, стажируетесь в известном мужском журнале, ведете деловую колонку в другом. Все правильно? – поражаюсь скорости, с которой ему предоставили информацию обо мне. Завидую. Мне бы так. – Впечатляющие успехи для студентки. Папочка генерал поспособствовал?
– Как вы много знаете обо мне. А я о вас ничего. Исправим ситуацию? – достаю телефон, и включаю диктофон.
– Так что вы хотите?
– Интервью. О тайне вашего успеха. Как вам удается заключать такого рода сделки, не присутствую даже на них. Как удалось подмять под себя Глобал инКорпорейтед?
– Пришлось встретиться лично.
– К чему этот маскарад? Очки, перчатки? Что с вами не так? – он наклоняется вперёд. Невольно вжимаясь в сиденье кресла. Какая от него мощная энергетика. Мне по долгу службы приходилось встречаться с сильными мира сегодня, но они и рядом не стояли с Виктором.
– Нет. Что не так с вами? Как вы посмели проникнуть сюда? Задавать мне дурацкие вопросы. Я не общаюсь с прессой. Все что вас интересует, можете узнать у пресс-секретаря компании.
– Первое. Проникла потому что охрана ваша никудышная.
– Согласен. Заменю.
– Стащить пропуск у уборщицы ничего не стоило.
– Она уже уволена. Можете принять от нее благодарность, что ее трое детей останутся без куска хлеба, – сглатываю. Я не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за моей авантюры.
– Вы не можете так поступить. Я завтра же напишу статью о вашей тирании. Позвольте снимочек, – переключаю телефон на камеру и делаю снимок, отправляю его в облако. Виктор вырывает телефон и сжимает в руках. Мой дорогой гаджет, подаренный папой на день рождения, трещит и превращается в груду осколков. Я открыв рот от шока, смотрю на него.
