1. 1 глава.
Говорят, только японцы умеют по-настоящему ценить красоту природы и часами смотреть на веточку распускающейся сакуры или на падающие с неба снежинки, сидя на жесткой циновке перед раскрытым окном.
Не понимаю, почему я думаю именно об этом, глядя из окна игровой комнаты моей второй младшей группы детского сада №4. Что я вижу? Краем сознания (или краем глаза) замечаю, как колышет весенний ветерок еловые ветви высоченного дерева, растущего прямо под окном. Но вижу я совсем другое: тропинка, ведущая через луг и вдалеке высокий двухэтажный деревянный дом, стоящий на холме. Дом моей бабушки. Дом, где прошло мое детство.
Бабушка жила в небольшой деревушке, состоящей из одной улицы, которая крайними своими домами притулилась, пристроилась к нашему маленькому провинциальному городку. От дома моих родителей, живущих в городе, до деревенского дома бабушки можно было вполне дойти пешком за час. Я ездила на велосипеде. Сначала путь пролегал по асфальту, потом — грунтовка, которая в какой-то момент обрывалась. И еще полчаса — по тропинке, бегущей прямо по центру луга, омываемого с одной своей стороны водами реки, а с другой — упирающегося всей своей длиной в большую меловую гору. Я слышала когда-то, что якобы холм этот, «горка», как говорили в деревне, это — терраса нашей речки, в бытность ее более крупной водной артерией.
- Татьяна Дмитриевна! Татьяна Дмитриевна! А Данька дерется! - детский голосок вырвал меня из воспоминаний. Передо мной стояла разозленная Маша Иванова с выбившейся из русого хвостика, стянутого красной резинкой, длинной прядью волос.
Из-за шкафчика с парикмахерскими принадлежностями высунулась кудрявая русая голова.
- Она пе-ервая начала!
Другой реакции от Даньки я и не ожидала. Первой начать драться Маша Иванова могла вполне. Девчонка боевая. Впрочем, Данька ей ни в чем не уступал.
- Та-а-к — протянула я, поправляя прическу Марусе. - Иди, Данечка, сюда! Будем разбираться.
Но устроить разборки этой парочке я так и не успела. Только-только усадила их на стульчики по разные стороны от моего рабочего стола, как дверь в группу распахнулась и в нее впорхнула моя сменщица — Ниночка, то есть Нина Александровна Мезенцева. Странно, что явилась она на час раньше срока, ведь мой рабочий день будет длиться до часа, пока дети не улягутся спать. Нину прямо-таки распирало от какой-то новости, что было видно с первого взгляда. Дети, нестройным хором поздоровались с ней, две сестрички-двойняшки даже, подбежав, обхватили ее плотно обтянутые серыми брючками ноги.
-Здравствуйте, дети! Ой, Татьяночка Дмитриевна! - при наших воспитанниках мы называли друг друга только по имени-отчеству. - Что сейчас расскажу! А что Елена Ивановна уже за обедом ушла?
Нянечка, или по правилам, помощник воспитателя, действительно ушла на кухню за обедом для детей. «Нине меня одной мало, аудитория для новости невелика», - подумала я.
- Давай уже, рассказывай свою новость.
- Ты слышала, что речка наша разливаться начала?
- Нашла чем удивить, каждый год подобное происходит.
- Нет, я сегодня новости местные слушала, так область о нашем городке говорила. Вроде как, в этом году целый потоп будет. А ты дом не передумала продавать?
Да, явно не зря я о бабушкиной усадьбе сегодня задумалась. Прямо ясновидящая какая-то! Бабушкин дом был самым крайним в деревне и, хоть и стоял на холме, находился в пяти минутах ходьбы от реки. Правда, только однажды на моей памяти во время весеннего половодья вода добиралась до дома. Да, и то, был слегка подтоплен подвал, да намок фундамент, который по высоте со стороны реки достигал метра.
-Нет, не передумала.
Бабушкин дом я продаю уже давно. Не то чтобы не было покупателей. Спрашивали, узнавали, даже смотрели, но договориться у нас все же не получалось. Я понимала, что в большей степени, в этом была виновата я сама. Не хотелось мне расставаться с домом, что-то большее, чем просто детские воспоминания, связывали меня с ним. Не стала бы продавать вообще, да только деньги нужны. Отцу нужно делать операцию, ее будут делать по квоте, но послеоперационное лечение, восстановление потом, будет стоить немалых средств, которых в нашей семье нет.
- Так, я чего раньше времени приперлась! У меня для тебя есть покупатель.
Я уж думала, наводнение было основной новостью, но нет Нина решила меня добить.
- И кто этот счастливчик, желающий заполучить мой дворец?
- Да друг детства моего Ванечки возвращается в родные края. Жилья у него здесь нет. А денежки водятся — он бывший военный. Хочет поселиться поближе к природе.
- Ближе к природе, чем у меня, явно некуда. Я его знаю?
Мы с мужем Нины — Иваном учились в разных школах, но городок у нас небольшой, и я вполне могла знать друга Ваниного детства.
- Это — Андрей, Андрей Николаев!!
Вот оно — главная фраза в Ниночкиной сегодняшней роли была сказана. Конечно же, я знаю кто это. Да и как не знать? Когда-то Андрей был первым красавцем нашей школы. И несмотря на то, что был сиротой – его воспитывали бабушка и тетка, хорошо учился и даже занимался спортом. Андрей был лет на пять старше меня, после школы поступил в военное училище куда-то далеко от наших мест. Больше я его никогда не видела.
Пока я, задумавшись, пыталась связать воедино три диаметрально противоположные вещи — потоп, дом и Андрея, из кухни вернулась Елена Ивановна с двумя ведрами — обед прибыл. Пришлось, предварительно сделав внушение, отпустить наказанных драчунов. Дети, вымыв руки, стали рассаживаться за столики. Как всегда, не обошлось без происшествий — Витя Егоров облился компотом. Несмотря на то, что он был оперативно переодет в чистое, мальчик все равно плакал — компота в чашке осталось, на его взгляд, слишком мало. Пришлось пополнить. Затем дети, наконец, разделись и улеглись. Ниночка все это время продолжала болтать, знакомя меня с очередными подробностями жизни ее семьи. Вообще-то, я люблю возиться со своими малышами, особенно обожаю этот возраст — 3-4 года, и при каждом новом наборе деток мне кажется, что именно этих я люблю больше, чем всех других, но сегодня никак не могла сосредоточиться ни на повседневных обязанностях, ни на Ниночкиных словах.
В детском саду я работаю уже 13 лет. Так случилось, что после педагогического института, имея на руках годовалого ребенка, я не смогла устроиться на работу в школу, а попала сюда. И ни капельки об этом не жалею. Сын был пристроен в ту же группу, куда я пришла в качестве воспитателя. Спустя несколько лет у меня была возможность уйти работать по профилю, но я ею не воспользовалась. Я любила своих малышей, а они отвечали мне взаимностью.
Пора было собираться домой. Оглядев, стоящие четкими рядами кроватки с моими сладко сопящими подопечными, шепотом попрощалась с Ниной и Еленой Ивановной. Последняя, сидя на пустой детской кроватке, вязала носок для внучки. Одев куртку и накинув на голову капюшон, я уже практически покинула любимую работу, но Нина выскочила за мной следом. Уже в коридоре, улыбаясь, спросила.
