Красный сигнал светофора сменился зеленым, и Егорыч плавно тронул машину с места. Огромная груженая фура послушно, пусть и нехотя, поползла вперед, натужно урча и горестно вздыхая при каждом переключении трансмиссии. Ну да ничего, осталась еще пара перекрестков, а потом пойдет трасса, где можно зажать круиз и в ленивой полудреме катить до турникетов у Михнево, снисходительно игнорируя суетящиеся вокруг легковушки, на фоне которых его трейлер смотрелся, словно кит в стае селедки. Степенный и неторопливый, но неотвратимый и безжалостный как злой рок или стихийное бедствие.
Впереди мелькнули рыжие огни уборочной машины, плетущейся черепахой вдоль обочины, и Егорыч, скользнув взглядом по зеркалам, дернул за поворотник и слегка качнул руль влево. В следующий же миг раздался пронзительный сигнал, слившийся с воем мотора, и мимо него кометой промчался красно-белый мотоцикл, едва успев втиснуться в быстро сужающийся просвет между фурой и другими машинами.
– Дебил! – чертыхнулся Егорыч, и тут же справа донесся глухой удар. Еще один байк, высекая из асфальта снопы искр и рассыпая вокруг обломки пластика, вылетел откуда-то из-под кабины, а следом за ним кувыркался и его незадачливый наездник.
– …!!! …, … …!!! – Егорыч ударил по тормозам, буквально спиной ощущая, как громыхают в кузове рушащиеся штабеля упаковок с офисной мебелью. Сегодня, судя по всему, ему понадобится весь наличный запас ненормативной лексики.
Когда он уже подходил к распростертому на дороге телу, его нагнал тяжело сопящий и отдувающийся водитель уборочной машины.
– Что же они так носятся-то!? – причитал тот, – прям, полоумные какие-то, честное слово!
– Весна. Сезон открыт, – Егорыч присел на корточки у неподвижно лежащего мотоциклиста и подсунул пальцы ему под воротник куртки, – хороший байкер – мертвый байкер, я так считаю… ан нет, пульс вроде есть.
Еще пара машин остановилась поблизости, мигая «аварийками» – люди подбегали к ним, желая выяснить, нужна ли помощь. Кто-то принес аптечку.
Услышав рокот подъехавшего мотоцикла, Егорыч вполголоса выругался и поднялся на ноги, предвкушая оживленную дискуссию.
– Ты что творишь, козлина!? – предчувствие его не обмануло, приятель потерпевшего, щеголявший в ярком красно-белом мотокомбинезоне, едва сдернув с головы шлем, сразу же пошел в атаку, – ты хоть по сторонам-то смотришь иногда!?
– Слышь, ты, Валентино Росси, если ты так справедливости жаждешь – вызывай гайцов и им жалуйся, – хмыкнул Егорыч, – да и мы послушаем. Да, кстати, твой коллега еще жив, если тебе это интересно, конечно.
Байкер явно имел еще много, что сказать, но, окинув взглядом собравшуюся хмурую аудиторию, что явно не питала особой симпатии к их двухколесной братии, развернулся и, достав из кармана телефон, начал набирать номер.
– Чудесно, – водитель уборочной машины рывком застегнул воротник куртки, – он же не полицию, он свою группу поддержки сюда пригонит.
– Не без этого, – со вздохом согласился Егорыч, – эй, кто-нибудь, вызовите, наконец, «скорую», а то этот Шумахер того и гляди концы отдаст.
– Тот, кто так носится, должен быть всегда готов к встрече либо с инспектором, либо с патологоанатомом, – философски резюмировал один из подошедших водителей, тыча пальцем в экран телефона, – причем, сегодня у него есть вполне реальный шанс встретиться с обоими. Интересно, кто из них приедет первым?
В конечном итоге вышло так, что все прибыли практически одновременно, устроив настоящее столпотворение. Инспекторам даже пришлось разводить по разным углам ринга мотоциклистов и других дальнобойщиков, чьи фуры остановились неподалеку, уже готовых пустить в ход кулаки и подручные предметы, а также оттеснять и тех и других от раненого, чтобы дать возможность работать врачам. До их приезда пострадавший только пару раз пошевелился, но в сознание так и не пришел, а судя по скупым репликам медиков, дело могло обстоять весьма серьезно.
Один из санитаров распахнул задние двери машины, собираясь достать носилки, когда лежавший то того неподвижно мотоциклист вдруг дернулся и захрипел, а потом резко обмяк.
– Что это с ним? – обеспокоенная публика подалась вперед.
Медсестра схватила парня за запястье, замерев на несколько долгих секунд.
– Пульса нет! – ее слова словно плетью ударили по толпе, заставив людей дружно охнуть.
– Массаж будем делать? – санитар отпустил носилки и вернулся к напарнице.
– Вот уж неудачная идея! – та скептически помотала головой, – он, небось, себе все ребра переломал, мы только легкие ему порвем!
– И что теперь?
– Надо его осмотреть, а там решим… да не стой же ты как истукан! Дефибриллятор тащи! И грушу! – медсестра взмахом руки подозвала к себе полицейского, – помогите мне с него шлем снять. Только осторожно, быть может там внутри – яйцо всмятку. Вон, аж пластик треснул…
Вдвоем они медленно и аккуратно стянули разбитый шлем с головы бедолаги, явив на свет пепельно-серое юношеское лицо, разукрашенное уже засохшими потеками крови на щеках. Затем женщина расстегнула его комбинезон и, выкопав из своего чемоданчика нож, распорола темную водолазку. К этому моменту подоспел и санитар с кофром в одной руке и с большой пластиковой грушей для искусственной вентиляции легких – в другой.
– Надевай ему маску, – медсестра быстро ощупала грудь пострадавшего, – опасных переломов вроде нет. Ладно, я пока начну массаж, а ты готовь разрядник.
Она хрустнула пальцами и склонилась над распростертым телом. Крупная и массивная, нависая над щуплым мотоциклистом, женщина выглядела как лев, приготовившийся сожрать ягненка.
– Один, два, три, четыре, – она кивнула присевшему рядом с ней полицейскому, – вдох!
Быстро сообразив, что от него требуется, тот сдавил соединенную с маской грушу.
– Отлично! Один, два, три, четыре, вдох… ты скоро там? – обернулась она к с своему санитару.
– Да, уже почти готово, – парень выдавил на электроды немного геля из тюбика и потер их друг об друга, – вот, держи утюжки.
– Хорошо, сначала минимальный уровень. Все отошли! – убедившись, что окружающие отступили от тела на пару шагов, она приложила электроды к груди несчастного, – разряд!
Тощая грудь на миг вздыбилась дугой и снова рухнула на асфальт. Сестра вернула электроды своему ассистенту и взяла парня за запястье. Несколько секунд никто не дышал.
– Глухо, – бесстрастно констатировала женщина и кивнула санитару, – увеличь заряд. Качаем дальше.
Ее мощные руки снова легли на грудину пострадавшего…
Но сколько бы она ни отсчитывала кажущиеся нескончаемыми «один, два, три, четыре», сколько бы инспектор ни сжимал дыхательный мешок, сколько бы ни свистел, заряжаясь, дефибриллятор, чтобы выстрелить тысячи вольт в заглохший «мотор» разбившегося мотоциклиста – все было тщетно. Раз за разом, нащупывая сонную артерию, медсестра отрицательно качала головой, и все повторялось по новой, хотя, пожалуй, уже никто из окружавших их людей не надеялся на чудо.
