Леока Хабарова - Ничего, кроме любви

1. 1.

От автора

Каким бы жестоким ни показался Вам этот текст, не забывайте: в первую очередь, это история о любви...

Она

Она сосала уже достаточно долго, активно работая языком, и член уже перестал помещаться во рту, однако лежащая на затылке тяжёлая пятерня недвусмысленно побуждала её продолжать.

 – Вот так… – глухо прохрипел он. – Ты знаешь, чего я хочу, маленькая сучка.

Она знала. Ей удалось хорошо изучить его за последний месяц: он прикажет остановиться, когда окажется на самом краю, и велит ей сесть сверху. А потом…

Потом она убьёт его. Ведь он – её жертва…

***

Он

Труп живописно раскинулся на снежно-белых простынях, капли крови на которых казались особенно красными. Серый почесал в затылке и фыркнул.

 – Сначала кончил он, а потом – его. Прямо «Основной инстинкт» какой-то… – задумчиво протянул он.

 – Какой-такой инстинкт? – Майор Дыбенко оторвался от беседы с экспертами и достал из кармана сигареты. – Будешь?

 – Спасибо.

 – Жуткое дело, да? Уже четвёртый.

 – Угу, – буркнул Серый и закурил. Он знал, что Старший сейчас опять заведёт свою шарманку, и не обманулся в ожиданиях: вопросы не заставили себя ждать.

 – Что думаешь? – Пётр Петрович Дыбенко, которого все в опергруппе звали просто Старшим, выпустил дым через нос и выжидательно уставился на Серого.

 – Думаю, всё ж таки баба это, товарищ майор. – Сергей прищурился, наблюдая за манипуляциями криминалистов. Ребята елозили подле трупа на карачках, анализируя пятна спермы и собирая волоски да былинки.

Будь этот тип простым смертным, такого шороху никто бы не поднял. Однако речь шла о широко известном в узких кругах воротиле – Василии Гаврилюке по прозвищу Боров. Этот бывалый вор в законе перешёл дорогу многим собратьям-бандюганам и крутил такими деньжищами, что и представить сложно. Весь наркотраффик северо-запада находился под его неусыпным контролем, и ни один грамм героина не попадал на рынок без ведома толстопузого Борова. Старший не сомневался в том, что это – заказ. Как и не сомневался в авторстве самого заказа.

Этого и трёх предыдущих…

Макс Горских – молодой да ладный, феноменально богатый наследник финансовой империи, рождённый с золотой ложкой во рту – вот кто стоял за чередой убийств влиятельных ферзей чёрного рынка. Ровесник Серого, Горских уже имел шикарный особняк в элитном районе города и не менее роскошную виллу на побережье Средиземного моря, собственный вертолёт, полдюжины дорогущих спорткаров, коллекцию раритетных авто, армию любовниц-моделей и… весьма специфичную репутацию. Макс успешно продолжал дело отца-бандита, и бизнес, фундамент которого был заложен на костях рухнувшего Союза, процветал по полной. Однако долгов молодой делец не прощал никому. Никогда. Даже товарищам покойного бати. За это и заслужил своё прозвище – Чёрный.

То, что за убийством Борова стоит Чёрный Макс, было ясно, как белый день: он убрал его так же, как убрал главу курдской диаспоры Бакояна, хозяина шлюх южного района – Костю Скользкого, и гения контрабанды по фамилии Лунгин. Последний приходился Максу родным дядей по матери, но не сумел вовремя вернуть долг и вскоре – абсолютно неожиданно и, разумеется, совершенно случайно – угорел в бане вместе с охраной и парой дешёвых шалав.

Да, Чёрный Макс тихой сапой прибирал город к рукам. Только вот, чтобы доказать сию очевидную гипотезу требовались факты. И, в первую очередь, исполнитель заказов. И за этим исполнителем их отдел охотился долгих шесть месяцев, две недели и три дня.

Только вот… результатов эта охота не давала. Никаких.

 – Думаешь, полгода нас имеет баба? – На самом деле, майор был первым, кому в голову пришла эта светлая мысль, но Дыбенко упорно хотел услышать её из других уст.

 – Думаю, у этой бабы стальные яйца, – сказал Серый и нахмурился.

 – Значит, самое время её за эти яйца схватить. – Старший забычковал окурок о подошву и потёр подбородок. Квадратный, тяжёлый и упрямый – под стать характеру. – Докладывай.

И Сергей доложил.

Боров был давно и счастливо женат. Имел троих детей – двух дочерей и сына, который успешно учился в Гарварде. Однако это не мешало Гаврилюку пользоваться услугами чаровниц определенной профессии. Вор в законе являлся человеком привычки и заказывал одних и тех же девиц в одной и той же конторе. Виолетту он вызывал по вторникам, Жанна обслуживала его каждую пятницу, а в воскресенье Боров трахал красотку по прозвищу Тень.

Сегодня был понедельник. Семь утра. Василий Гаврилюк, предприниматель пятидесяти шести лет, скончался четыре часа назад. Ему всадили нож в глотку.

 – Выясни про эту Хренотень всё от и до, – буркнул Дыбенко, почёсывая щетину. – Даже если это не она, девка может что-то знать. Если это наш след – мы его не упустим.

***

Она

Он стоял перед ней. Высокий. Плечистый. Гибкий. С плоским твёрдым животом, шестью заветными кубиками пресса, великолепными мускулами и душой, чёрной, как преисподняя…

 – Скажи, кто твой хозяин, – приказал он.

 – Ты, – ответила Крис, не поднимая головы.

 – Умница. – Макс взял её за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Широкие скулы, высокий лоб, обрамлённый мягкими каштановыми локонами, прямой нос и полные чувственные губы. А ещё глаза – тёмные, как спелые вишни и тёплые, как южные ночи в июле. Порочный ангел… Красивое лицо красивого подонка. – Ты умеешь радовать меня, Кристина. Скажи, почему ты здесь.

Горских задавал ей этот вопрос всякий раз, когда хотел продемонстрировать свою власть, и она знала, как следует ответить.

 – Я здесь, потому что ты подарил моему брату свободу, и он гуляет по Брайтон Бич, не думая о своих долгах.

 – Хорошая девочка. – Чёрный продемонстрировал ряд белоснежных зубов. От сверкающей улыбки веяло холодом. – А теперь доставь мне удовольствие.

 – Мне не хочется.

Её шёпот растворился в алом бархате его спальни и осел на шёлковых простынях цвета красного вина.

 – Мне хочется, – сказал Макс и запустил пальцы в её волосы. Сжал и чуть потянул. – А этого достаточно. Встань, как я люблю.

Кристина подавила рвотный позыв и подчинилась. Повернулась спиной и опустилась на четвереньки, уперевшись локтями в мягкую перину.

 – Мне всегда нравился твой сочный зад. – Чёрный больно шлёпнул её по ягодице. – Боров трахал тебя туда?

 – Нет. – Крис хотела заплакать, но слёз не осталось. Давным-давно им на смену пришло омерзение и ненависть к себе. Три года назад Макс обещал превратить её в шлюху. Она поклялась, что этого не произойдёт, но Горских оказался сильнее. Он беззастенчиво пользовался её телом, а она ничего не могла поделать. Хотя сопротивлялась. Долго. Отчаянно. Он бил её. Часто и больно. Дважды Крис попадала в больницу со сломанными рёбрами.

«Угомонись, иначе получишь брата кусками», – шипел Чёрный, когда очередной раз принуждал её. И она смирилась…