Шестеренки вселенной многочисленны и затейливо цепляются друг за друга в самых неожиданных сочетаниях. Поэтому никто, даже, подозреваю, сам творец механизма под названием «действительность», не имеет ни малейшего представления, какой шарик и в каком месте выбросит эта лотерейная машина.
Мой шарик был выброшен утром понедельника, когда я остановился возле кофейни «Бэд Китти», что в городке Сидона – райском уголке благословенного штата Аризона, где живут богатые и знаменитые, ну и просто те, кто может себе позволить там жить. Обычно такие и могут. Я ехал в оружейный магазинчик «Канингэм и сыновья», с которым время от времени вел разные дела, но как-то рано добрался до городка. Мне надо было убить минут двадцать бесполезного времени, поэтому я решил позавтракать в этой самой кофейне, что расположилась у Восемьдесят девятого шоссе.
Я туда не раз заезжал раньше – хорошее место. Приветливый персонал, симпатичный интерьер, отличный кофе, хороший чизкейк – нежный, мягкий, ни капли не пересушенный. И еще здесь делали wraps – «завертки», иначе и не переведешь. Это когда всякое вкусное туго заворачивается в мягкую пшеничную тортилью. В «Бэд Китти» это все еще и «органическое», преимущественно вегетарианское. Сам я обычно ограничивался ломтиком чизкейка, но вот люди часто брали «завертки», упакованные в шуршащую бумагу с одной стороны так, чтобы было удобно есть на ходу и все это не разваливалось.
На ходу я никогда не ем. Равно как и не беру кофе в картонных стаканчиках или фирменных местных металлических термосах с зелеными крышками. Хотя у меня в машине, самой что ни на есть американской, целых четыре подстаканника между передними сиденьями. Я беру кофе в нормальной белой кружке, сажусь за столик в уголке, ковыряю чизкейк и смотрю в окно на проезжающие по шоссе автомобили и на заходящих в кофейню людей. И попутно проверяю почту на своем смартфоне, подключившись к местному вай-фаю.
С утра здесь людно, место популярное. Сейчас еще поток схлынуть должен, а так многие, кому на работу в Финикс ехать, например, здесь берут завтрак и трескают прямо в машине, пока едут.
Через окно я увидел, как на небольшую стоянку перед входом заехал красный «Шевроле Вольт», остановился, сдал задом – водитель аккуратно выровнял его по белой разметке на асфальте. Дверь распахнулась.
– Глазам своим не верю, – пробормотал я, причем совершенно искренне.
Водитель был невысок, толстоват, широкозад, рыж, бородат, в модных толстых очках. Растрепанные волосы падали на лоб и закрывали уши. Рыжие веснушки на белой коже, вперемешку с красными пятнами солнечных ожогов – такие люди не загорают. Белые короткие кривоватые толстые ноги из широких шортов.
– Эрик Браун…
Я перевел глаза на смартфон, разглядывая входящего боковым зрением. Люди чувствуют пристальный взгляд, по крайней мере очень многие. Пусть он не чувствует ничего, я не хочу, чтобы он насторожился.
Браун спокойно прошел в дверь, поздоровался с девушкой за стойкой, тоже рыжей и почти в таких же, как у него, очках, заказал чай-латте и вегетарианский ролл.
Вегетарианец. Может, даже веган. Бережет природу – ездит на гибриде. В Панаме, где я его увидел в первый раз, он катался на «Приусе». Любит велосипед, он у него даже сейчас висит на машине сзади. И там висел. Что я упустил? Разве что тот факт, что Браун садист и убийца, причем в первый раз он убил в возрасте тринадцати лет. Четырехлетнего мальчика, которого сначала изнасиловал палкой, а потом раскроил ему голову камнем. Потом адвокаты сумели доказать, что у Брауна какое-то отклонение в мозгах, поэтому ему дали всего восемь лет тюрьмы. И в двадцать один он вышел на волю. И да, он не исправился.
Так… сейчас надо будет ехать следом. В идеале надо бы поставить маячок на его машину, но здесь это сделать не получится, он через окно увидит. А так маячок у меня есть, в машине, в бардачке лежит. У меня вообще там много полезного лежит, как раз на вот такой вот случай. На случай того, что я найду Брауна или еще кого-то, такого же, как он. На случай, что эти люди, или уже нелюди, я даже затрудняюсь точно определить, начнут где-то создавать новое «гнездо». Прямо как вампиры из книг. Ждать их и искать – это и есть моя основная, настоящая работа, та самая, из-за которой правительство Соединенных Штатов и народ штата Аризона сняли все претензии ко мне и забыли все мои бывшие грехи. Которые, впрочем, не такими уж большими и были, если быть честным до конца. Даже не работа, я неправильно выразился, меня никто не нанимал и никто за это напрямую не платит. Это, как выяснилось, часть моей природы. Я таким создан. Получился. И это надо оправдывать.
Другое дело, что я никак не ожидал, что кто-то из тех, что сбежали от нас в Панаме, выйдет здесь прямо на меня. Просто никак. Может, это следует воспринимать как знак того, что они все же зажились?
Выловив номер Витька из списка, я быстро натыкал ему сообщение:
«Будь в офисе, на связи. Обнаружил Брауна, попробую проследить».
Витёк, похоже, телефон в руке держал, потому что ответ пришел мгновенно: «Уже в конторе».
Молодец.
Так, номера… номера «Вольта» видны. Быстро записал их туда же в телефон, потом надо будет их проверить, на кого и как зарегистрирована машина. А мне сейчас придется следить за ней «вручную», что на моем серебристом «Супер Дьюти» все же не очень удачная идея. Пусть и распространенная в этих краях машина, тут много больших пикапов, но все же она именно что большая, приметная. Я на ней в Сидону по совсем другим делам приехал.
Но выхода нет. Упускать Брауна мне нельзя, он не может здесь быть просто так. Эти вообще просто так не существуют, если они где-то осели, то начали убивать. Убивать – это для них способ если не выживания, то процветания. Здоровья. Молодости. Я же говорю, что они как вампиры, только еще и солнца не боятся. И полицию не вызовешь, потому что Браун ни за что не разыскивается, я это постоянно проверяю, у меня теперь есть такая возможность. Официально он никаких преступлений не совершал.
Будь место безлюдное, я бы просто попытался его похитить и допросить где-нибудь в пустыне, он у меня расколется, а о чем спрашивать, я знаю, но место совсем не безлюдное, так что это мы откидываем. Так что только следить.
Так, ладно, чизкейк я доел, кофе почти допил, так что мне лучше в машине Брауна подождать. Встал из-за столика, вышел наружу. Браун посмотрел на меня без всякого интереса, это я его в лицо знаю, а он меня и не видел никогда.
Улица встретила наваливающейся дневной жарой. Пекло. Аризона. Пустыня. В Панаме была духота как в турецкой бане, а тут сушь. Как в сауне. Или духовке. Но это все же лучше, чем духота, если честно. Для меня, по крайней мере.
