Убийство её бывшего напарника (а в том, что это было именно убийство, Энн ни капли не сомневалась) стало для неё самым сильным эмоциональным потрясением с момента вступления в ряды полиции Сиэтла.
Энн удалось убедить своего нынешнего напарника, детектива МакКормака, в том, чтобы они приняли участие в расследовании таинственного исчезновения полицейского из четырнадцатого участка. И вот теперь, посреди ночи они бродили по улицам северного Сиэтла в поисках свидетелей, которые за пару часов до этого анонимно позвонили в полицию с сообщением о нападении на полицейского, предположительно бывшего напарника Энн.
Конусы света, отбрасываемые уличными фонарями, освещали лишь ограниченную часть улицы, поэтому детективы использовали фонарики для осмотра близлежащей территории. Энн показалось, что она заметила какое-то движение в кустах. Она обернулась, чтобы позвать своего напарника, но в поле зрения его не оказалось, поэтому она пошла к кустам одна, в одной руке крепко сжимая фонарик, а другую положив на пистолет.
Энн обошла кусты с левой стороны. Хотя с улицы они казались довольно густыми, с обратной стороны в них оказалось углубление, вместившее в себя двоих человек. Это были две женщины – одна, возможно, была ровесницей Энн, вторая же, судя по возрасту, могла быть её матерью. Женщины выглядели напуганными, прижимали руки к груди и словно прятались от какой-то угрозы.
Они не представляли для Энн опасности, поэтому она убрала руку от пистолета и постаралась изобразить максимум добродушия на своём лице:
– Добрый вечер. Надеюсь, я вас не напугала. Я детектив Энн Паркинс из шестнадцатого участка полиции Сиэтла. Как я могу к вам обращаться?
– Меня зовут Мэри, – ответила младшая из женщин, – а это моя мама, Эмма-Элизабет.
– Приятно познакомиться. Что вы делаете в такое позднее время на улице и почему прячетесь в кустах?
– Мы увидели нападение на полицейского, мама позвонила в полицию, но потом нападавший заметил её, и мы решили убежать и спрятаться.
– Нападавший? Это был мужчина?
– Мы не знаем… Мы видели лишь его силуэт, тень.
Энн переводила взгляд с одной женщины на другую. Взрослая женщина по-прежнему молчала, все детали произошедшего озвучивала её дочь.
В какой-то момент Энн присмотрелась к их лицам – сперва ей показалось, что это свет от фонаря создаёт такой эффект, но, приглядевшись, она пришла к выводу, что лица женщин имеют неестественный серый оттенок, а вокруг глаз расплываются какие-то чёрные пятна, словно потёкшая тушь. Энн опустила взгляд на их руки – они тоже имели серый оттенок, а вены от кистей к локтям выделялись отчётливым тёмным оттенком.
Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже вздрогнула, когда ей на правое плечо опустилась рука. Это был её напарник. Она обернулась к нему:
– Джеф, как ты меня напугал… Я проводила опрос свидетелей – они видели, как кто-то напал на Фолкена.
– Каких свидетелей?
– Этих двух женщин, – Энн, не глядя, махнула рукой в сторону кустов.
– Энн, не хочу тебя сильно расстраивать, но эти женщины… Они обе мертвы, более того, кажется, что у них обеих вырезаны языки – Джеф положил обе руки ей на плечи, чтобы та не могла обернуться, – наверное, у тебя опять приступ видений, – он вздохнул, – вызови криминалистов, а я проведу первичный осмотр. Отойди пока в сторону и подыши.
