“Прежде чем побороть зло в мире, нужно сначала побороть зло в себе.”
Хроники Нарнии: Покоритель зари
“Злодейство носит много масок, и самая опасная – маска добродетели.”
Сонная Лощина
“Из двух зол выбирает только тот, кому недостает смелости выступить против обоих.”
Профессия: Ведьма
Глава 1. Зеркало
Оливер стоял, глядя в старинное зеркало в кованой красивой раме. В своем отражении он заметил, что сильно похудел за последний месяц, увидел как отросла недавняя стрижка, заметил первые морщины в уголках глаз. Мать Оливера погибла ровно три дня назад, и сегодня должны были состояться похороны.
Это старинное зеркало было единственным, которое не было прикрыто тканью по старинному христианскому обычаю. Это было любимое зеркало матери. Оливер прищурился. Его лицо довольно сильно осунулось за эти три дня. Как будто он все эти три дня голодал или таскал мешки с цементом. Несчастный случай, в котором погибла мать Оливера – не был чем-то из ряда вон выходящим в их городке. Плотина, которая отделяла реку от города была крайне ненадежной. Ее часто прорывало, причем в самый неожиданный момент, и часто, когда на том берегу были люди. Вот, и Оливия Спенсер, мать Оливера Спенсера – возвращаясь с рынка с большими и тяжёлыми сумками, просто не смогла сманеврировать, когда откуда ни возьмись, на нее полетел огромный поток воды. Только успев охнуть от ужаса, она раскинула руки в стороны, и была погребена под слоем воды, камней и грязи. Ее откопали только через несколько часов, и то, только потому что местная умалишенная девчонка Зельда видела, как это произошло и позвала на помощь. Оливер горевал. По закону подлости, они с мамой воссоединились совсем недавно, Оливер путешествовал по миру в течении семи лет, не поиска приключений ради, а с христианской миссией, по настоянию его пастора – преподобного Джервиса, и вот, по окончании своих странствий решил наконец не просто навестить, а осесть у матери насовсем. Оливер был не из тех, кто грезит свадьбой и детишками, его жизненные ориентиры были намного шире и разнообразнее – например его просветительская деятельность виделась ему как крайне социально-полезная. Представить себя вне Церкви спустя столько лет ему было уже сложно. Оливер тронул пальцами рисунок ковки – он выглядел похожим на вьюн, или какое-то вьющееся растение, которое обвило зеркало подобно древнему змию. "Обещаешь?– вопрошала его душа. – "Обещаешь, что не выбросишь меня вместе со старым материнским хламом?– Оливер сам не мог понять, этот голос звучит в его голове, или эта старинная стекляшка и правда с ним разговаривает.
– Не выкину конечно… – как бы отвечая на этот странный вопрос проговорил Оливер. – Вот только… Оливер не договорил. Он заметил на раме небольшое пятнышко, и потер указательным пальцем по нему, пытался понять его природу. – Откуда на таком прочном металле пятна? – вопрошал он сам себя. Через мгновение находка Оливера повергла его в шок! На Зеркале были следы крови… Но чьей? Неужто его матери Оливии? А если не ее, тогда чьи? Оливер взглянул на часы. Ладно. Пора собираться. Скоро приедет катафалк, и необходимо надеть траурный смокинг. Оливер направился в ванную, сбрил несколько выбившихся из усов волосков, вымыл голову и перешел в спальню, чтобы переодеться. В его распоряжении было где-то 15 минут, до приезда траурной процессии. "Если бы ты знал, как давно я хотела сказать тебе это сынок!!". – внезапно он будто услышал голос матери. Черт побери!! Неужто у него едет крыша, и ему это почудилось? Не зря доктор Стренджхэд предлагал помощь. Если это повторится, надо будет сходить к нему на консультацию. Но голос прозвучал снова!
"Оливер, милый, подойди сюда".
Наконец Оливер понял, что голос исходит из кабинета. Именно оттуда, где он только что был. Оливер открыл дверь – осторожно заглянув в комнату, – и голос раздался снова. "Я не могу дышать, сынок". Оливер в ужасе понял, что голос кажется исходит из этого самого старинного барахла – этого самого зеркала. Минуту он размышлял что делать. Подойти, увидеть в зеркале мать и окончательно свихнуться, или выйти из комнаты прочь и сделать вид, что ничего не было. Недолго думая, Оливер подошёл к зеркалу. В отражении вместо его стройной и живой фигуры, действительно была его мать. Стройная и юная лицом, но седая и немного сгорбленная, она тянула руки к Оливеру, как бы пытаясь покинуть пределы стекла и оказаться с ним рядом.
– Мам?
– Сынок, мне страшно…
Призрак заплакал. В отражении было видно, как слезы капают вниз на пол.
Оливер чуть не спятил от страха.
– Ну, знаешь ли мама, мне тоже страшно! Ты же умерла вроде, а сейчас стоишь здесь, как ни в чем ни бывало! Это же чертовщина какая-то!!
– Не пугай меня, Оливер!!! – внезапно грозно приказала мать. – Я не мертва. Мне просто нездоровится.
Оливер еле сдержал смешок.
"Боже мой! В этом доме даже призраки сходят с ума!".
На улице посигналили. Скорее всего это был катафалк.
Не имея права задерживать остальных, Оливер быстро набросил ткань на зеркало и был таков.
Глава 2. Похороны
В катафалке все присутствующие хранили почтительное молчание. Если бы в этот момент пошел дождь или началась буря, никто бы и виду не подал. Настолько все были поглощены нарочитой демонстрацией скорби. Не то, чтобы по маме Оливера некому было искреннее печалиться, просто так устроен человек: мы не любим глубоких и тяжких переживаний. Каждый из нас, если бы мог веселиться все дни к ряду, наверное, так бы и делал.
Оливер тоже сидел почтительно склонив голову, сцепив пальцы рук, так, как будто его уже ничто в этой жизни никогда не сможет порадовать. Что мы за существа? Мы лицемерим даже на похоронах! Даже на похоронах близких людей! Мы лжём себе и другим каждую секунду своей жизни, дабы не быть осмеянными, или просто из лени.
Катафалк медленно ехал вверх по центральной улице, возглавляя длиннющую похоронную процессию.
Спустя где-то пятнадцать двадцать минут процессия подъехала ко входу на кладбище. Носители сняли гроб с поддона подняли на уровень плеч, и понесли вдоль по кладбищенской аллее. Процессия скорбящих двинулась следом. Практически у всех в руках было по траурному венку, а в другой руке – по букету живых гвоздик. И конечно же четного числа. Оливер оглянулся назад: странная вещь – похороны. Туда дорога есть всем. А назад всегда на одного меньше.
Оливер хмыкнул. Яма уже была готова. Кладбищенские умельцы постарались на славу : яма имела глубину не менее 3-5 метров. Гроб поставили рядом. Он был закрыт, так как мама сильно пострадала в том смертельном инциденте. Священник стал произносить речь, а гости расселись на заранее расставленные стулья.
