В этой книге мы повествуем об истории Улытауского края, опираясь на творения средневековых летописцев, исследователей царского и советского периодов, на результаты работ археологов, антропологов, а также современных исследователей.
Попытка приспособления имеющейся историографии к повседневности событий, происходящих в тот или иной изучаемый период, имеет право на ошибку и может быть оспорено другой линией толкования истории. Поэтому, мы не принуждаем никого верить написанному, как священным писаниям, а лишь предлагаем свое толкование этих событий.
Именно средневековые летописи имеют, для таких исследований как наше, большое значение, так как были ближе к тем событиям, о которых мы повествуем. Гардизи, аль-Бируни, аль-Идриси, Рашид ад-Дин, Абылгазы и другие оставили после себя кладезь исторической информации для современных исследований. Их труды открывают новые горизонты в локальном изучении Улытауского края.
Историография Российской империи дает нам информацию на основе европоцентризма, но здесь имеет место польза некоторых фактов, до мельчайшей подробности раскрывающих суть различных аспектов степной жизни «киргиз». Детальное изучение Казахстана было необходимостью в условиях колонизации казахских родовых земель, поэтому экспедиции, посылаемые царской Россией, постарались досконально передать информацию об истории, географии и этнографии местных жителей.
Официальная историография советского государства, забивая свои объемные издания пафосом пропаганды, наивно считала, что занимается святым делом воспитания подрастающего нового поколения, тем самым однобоко отошла от самой сути изложения истории, стирая невыгодные для идеологии факты, а иногда вычеркивая целые периоды истории. Но и тут советские академики и профессора смогли скрыть для нас ценную, можно сказать, зашифрованную информацию по различным темам. Если авторы исследований наталкивались на необходимость освещения значения в событиях «феодальных пережитков» или «эксплуататорских элементов», то приходилось прославлять В. Ленина, как незаурядного историка и основателя советского направления историографии.
Эта тенденция не прекратилась и в годы обретения суверенитета постсоветскими республиками. Исследователи инертно восхваляли теперь глав авторитарных республик, так как без этого была вероятность остаться без финансирования издания написанной книги. Сегодня же сложилась здоровая среда для свободного направления в исследовании, так как государство полностью отказалось от финансирования тех или иных изданий и теперь авторы задумываются, нужно ли вообще упоминать о главе государства и какое он имеет отношение к исследуемой теме?!
Идеологическое сокрытие другой стороны истории создало вакуум для раскрытия этой неизученной стороны на протяжении последних 30 лет. Если в советской историографии противники Советов предстояли перед читателем, как самые ни на есть «мятежники», «бандиты», «басмачи» и «враги народа», то после падения Советского Союза наоборот, исследования уходили в плоскость «осуждения» всего того, что связано с большевиками.
Краеведческие труды по истории Улытау, написанные за период Независимости, можно пересчитать по пальцам. К тому же, многие из них написаны не профессиональными историками или местными любителями краеведения, а охотниками за заполнением свободной ниши отечественной истории. Зачастую это были филологи или журналисты, имеющие способности изящно закрутить вымышленный сюжет, мифологизируя суть повествования, но никак не владеющие базовыми знаниями источниковедческого характера.
Отсутствие хронологического порядка, глубокого изучения летописей и источников, отсутствие смелости у авторов отойти от традиционных принципов, прежитых, опять-таки, той же советской идеологией, да и вообще, боязнь «получить по голове» в дискуссиях с дилетантскими кругами, которые всегда готовы политизировать любые «экстроардинарные» исследования, привели к различным ошибкам. Например, редут Сибирского казачьего полка принят за средневековое городище и до сих пор называется как Хан ордасы, Болган ана воспринимается как дочь Джучи хана, а Домбаула, вообще, «омолодили» до времен Чингисхана и даже называют отцом Кетбуки. С одной стороны, эти ошибки непростительны для историографии, но в то же время они создают поле деятельности для нас и нашей задачей является исправить все эти недочеты, обосновывая все исправления в данной книге.
Наше повествование имеет больше информационный характер, нежели интерпретированный, так как, мы находимся на стадии заполнения пробелов в историографии Улытауского края. Первая в истории региона энциклопедия «Ұлытау. Ұлытау ауданы. Энциклопедия», изданная под редакцией С. Кожамсеитова, была, всего лишь, попыткой сделать первый шаг в направлении детального изучения истории Улытау и сбора статей энциклопедического характера в одно издание. В то же время, это было продолжением научного исследования края Алькеем Маргуланом, Жуманом Смаиловым, публицистического изучения Куанышем Ахметовым. Энциклопедия преследовала цель в кратких статьях собрать эти детали, без глубокого научного анализа и привлечения в редакционный совет энциклопедии ученых, профессионально изучавших эти темы.
Выбор нашего направления работы над книгой является продолжением, либо обобщением, а может и заключением всех изысканий, которые проведены нами в области освещения истории Улытауского края за последние годы. Событийные исследования Улытау ограничивались периодом чингизизма или Казахского ханства, а по описанию памятников архитектуры и археологии авторы поверхностно объясняли суть их происхождения, приводя одну первую встречную точку зрения, не осуществляя поиска остальных гипотез.
Ради посвящения нашей работы более широкому кругу читателей и учитывая возрастающие сегодня запросы общества к получению «исторической пищи», мы попытались разгрузить наукообразность нашего труда. Конечно, строго следовать данному направлению тяжело, так как, если средневековые летописи дают нам отрывочные сведения, то архивы ХІХ-ХХ веков, наоборот, изобилуют подробной статистикой.
