В современных условиях очевидна необходимость новых путей к познанию права. Соответственно, расширяется область научного поиска, в ином ракурсе предстает спектр проводимых исследований, постановка и решение как сущностных, так и технико-юридических вопросов. Важно при этом сохранить и приумножить уже имеющийся опыт, сформированное и апробированное научное знание. Предлагаемая читателю книга базируется именно на этих исходных посылках. Посвящена она юридической природе, типологии и технике законодательного оформления нормативно-правовых предписаний, исследованием которых автор – кандидат юридических наук, доцент Марина Леонидовна Давыдова успешно занимается довольно давно[1].
В целом, нормативно-правовому предписанию в общей теории права уделяется достаточное внимание. Вместе с тем кардинальные изменения законодательства, современные представления о системе и структуре права, технологии его создания и реализации предполагают необходимость переосмысления фундаментальных вопросов понятия, типологии предписаний, классификации их видов, совершенствования на этой основе правил юридической (законодательной) техники. Предпринятое М. Л. Давыдовой комплексное монографическое исследование в этой связи не только обобщает и систематизирует имеющиеся научные разработки, но и определяет перспективы их использования в теории и практике.
На основе ряда факторов (несоответствия структуры нормы права тексту нормативного акта, определения юридической природы властных велений, выходящих за рамки юридических норм, и др.) в книге разработано авторское определение нормативно-правового предписания, проанализированы его сущностные признаки. Комплексным делает разработку понятия нормативно-правового предписания и то обстоятельство, что, не ограничиваясь детальным анализом различных отраслей законодательства, исследователь широко использует данные лингвистики.
Особую ценность работе придает развернутая классификация исследуемого правового явления. Автор акцентирует внимание на выборе оптимальных критериев типологии нормативного предписания, качественное своеобразие которого состоит в том, что оно находится на стыке системы права и системы законодательства. Целостность критерия общей (универсальной) классификации нормативно-правовых предписаний предстает в единстве трех его компонентов: формального, содержательного и функционального.
Технико-юридические аспекты исследования наиболее наглядно представлены во второй и третьей главах, содержащих характеристику отдельных типов нормативно-правовых предписаний. Комплексно исследуются правовые декларации (по предмету, стилю изложения, функциональному назначению), изучаются правовые принципы и дефиниции. Отдельно рассматриваются правовые нормы как основной тип нормативно-правовых предписаний. И хотя перечень выделенных автором видов предписаний, вероятно, может быть дополнен (например, правовыми презумпциями, фикциями и другими специфическими нормативными велениями), сформулированные в работе выводы раскрывают значительный научный потенциал рассматриваемой категории и, безусловно, развивают современную теорию юридической техники.
Книга М. Л. Давыдовой представляет собой оригинальное, глубокое исследование и заслуживает внимания как студентов, так и ученых, занимающихся разработкой фундаментальных и прикладных проблем общей теории права, теории и практики юридической техники.
В. М. Баранов, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, президент Нижегородского исследовательского научно-прикладного центра «Юридическая техника»
Глава I. Понятие и технико-юридическая природа нормативно-правового предписания
§ 1. Нормативное предписание в системе законодательства и системе права: анализ основных научных концепций правовых предписаний
Понятие «нормативно-правовое предписание» (НПП) вошло в категориальный аппарат теории государства и права сравнительно недавно. Очевидно, можно обнаружить определенные объективные предпосылки его появления. Представляется, что оно было призвано заполнить своеобразный пробел, образовавшийся в понятийном аппарате науки. Речь идет о правовой норме – одной из наиболее глубоко и подробно исследованных категорий отечественной правовой теории. Дело в том, что на определенном этапе сформировался круг вопросов, решение которых с позиции классической теории правовых норм вызывало серьезные затруднения. Наиболее острые дискуссии велись вокруг представления о структуре правовой нормы (ПН).
Оговоримся сразу, что из всего многообразия научных позиций наиболее обоснованной и ценной в теоретическом плане нам представляется концепция трехчленной структуры ПН, в рамках которой гипотеза, диспозиция и санкция признаются обязательным составом элементов, тем необходимым и достаточным минимумом правовой информации, который должен лежать в основе системы права[2].
Безусловно, поддерживая данную теорию, разделяя ее основные положения, мы не можем, тем не менее, не признавать и обоснованность критики, направляемой в ее адрес. Основное критическое замечание состоит в том, что в законодательстве[3] крайне редко встречаются статьи, содержащие все три элемента ПН[4]. Получается, что в конкретном нормативном акте содержится не минимальная, логически неделимая (иначе она потеряет свои регулятивные свойства) «клеточка» права, а ее часть[5].
Для решения рассматриваемой проблемы необходимо было отказаться от взгляда на ПН как на начальный элемент нормативного акта[6]. Если отдельно проанализировать проблему в рамках системы права и системы законодательства, можно получить следующее. В основе системы права лежит ПН, причем, как правильно заметил П. Е. Недбайло, только при наличии всех трех элементов мысль законодателя, хотя бы и высказанная в разное время, является ПН. В противном случае это будет или часть ПН, или положение неправового характера[7]. «Рассредоточение» частей ПН по различным нормативным актам не противоречит данному положению, так как связано с «материализацией» ПН (элементов системы права) в системе законодательства, и объясняется особенностями законодательной техники. Наоборот, такое рассредоточение подчеркивает связи между отраслями права, связи, которые существуют внутри системы права, обусловливая ее единство и целостность.
