Тот, кто живет на берегу моря, знает о жизни больше. Тот, кто живет на берегах северных морей, носит в себе мудрость предыдущих поколений. Было время, когда фьордовые берега Норвегии разделили людей на кланы. Эти кланы то мирились, то враждовали. Жили они, советуясь со стихией, и питались рыбой. Люди редко ходили друг к другу в гости, но если собирались в дорогу, готовились к этому долго и основательно.
В километре от берега на небольшом островке издавна жила семья Нейров. Предки Нейров считали остров своим и ревностно оберегали его. Последними представителями этого рода были Хельга и Лакша, родившиеся один за другим. Близнецы мало походили друг на друга. Девочка пошла в мать – была такой же круглолицей, с высокими острыми скулами. Мальчик напоминал предков по отцовской линии и собрал со всех понемногу. Из-за Лакши между родственниками возник спор. Из-под уголка пеленки на них смотрели глаза дядюшки Эда, нос прадеда Сада и улыбка тетушки Варны. Поблагодарив Лакшу, что тот никого не обошел стороной, родственники принялись искать более глубокие корни. Однако Лакша, уставший от пристального внимания, скривил лицо, готовясь расплакаться, и мама попросила родственников расступиться.
Ребятишки росли быстро. Отцу с матерью приходилось нелегко, но дети радовали сердце, и родители были довольны. Незаметно Хельге и Лакше стукнуло десять лет. В честь этого был устроен праздник. На остров съехались приглашенные и те, кто считал своим долгом навестить древний род. Ежегодно в день рождения мама пекла лишь один пирог, считая, что свечей на нем мало, а на сэкономленные деньги лучше купить мяса. Но в этом году дети проявили желание задуть свечи раздельно. Мама пожала плечами, а папа сказал, что гостей будет много и так или иначе придется делать два пирога.
Наступил долгожданный день. После двенадцати часов дом начал наполняться людьми. Сначала приехала семья Офштейнов. Их было пять человек. Дети Офштейнов приходились Хельге и Лакше троюродными племянниками. Родители любили подшучивать над близнецами, называя их в присутствии малышей тетей и дядей. Вторыми прибыли Хиксли. Вместе с Нейрами они являлись продолжателями ближайших ветвей одного рода. Хиксли слыли очень экономными людьми и даже именинные подарки считали баловством, на которое не стоит тратить деньги. Сразу после приветствия старший Хиксли выступил с речью, в которой щедро осыпал виновников торжества поздравлениями и пожелал им столь многого, что те вряд ли сумели запомнить.
Дом Нейров был небольшой. Для отопления использовали скудную растительность и привозной уголь. Расширять строение не имело смысла, стало бы холоднее. К празднику дом немного обновили, покрасили оконные рамы и выложили у дверей новый половик.
С порога раздался голос матери:
– Ниру, пора разводить костер!
– У меня все готово, – отозвался отец, – позови Лакшу, пусть поможет, поднимается ветер, нужно укрыть дрова.
Мама посмотрела на небо и протяжно вздохнула:
– Как бы не было бури.
– Успокойся, Тесла, не стоит отменять праздник из-за погоды. Мы всегда можем укрыться в доме, еды много и дров. Переждем пару дней.
– Если сейчас никто не приедет, значит, гостей больше не будет. – Тесла вытерла руки о фартук и пошла за Лакшей.
Дом наполнился звуками. Взрослые сидели в гостиной и вели разговор. Речь шла о горючем. Старший Хиксли считал, что после повышения цен стало невыгодно ловить рыбу далеко от берега. Жена Хиксли, напротив, была уверена в том, что вслед за горючим поднимут цену на рыбу и продавать ее станет делом весьма прибыльным. Тесла обвела глазами присутствующих. Лакши в гостиной не было. У окна она заметила Хельгу, сидящую на краешке старого кресла. Та занималась пришедшими в гости детьми. Маленькие Офштейны то и дело взвизгивали, когда до них дотрагивались руки девочки.
В доме сына не было. Тесла накинула анорак из оленьей шкуры и вновь вышла к мужу.
– Странно, Ниру, – поделилась она удивлением.
– Что, Тесла, ты нашла Лакшу?
– Его нигде нет.
Ниру поднялся с колен и выпрямил спину. Огонь разгорался. Ниру положил в костер пару поленьев и повернулся к жене:
– Так, говоришь, его нет?
Тут за спиной супруги возникло движение, и он увидел сына.
– Мама, ты звала меня?! – Лакша подошел к родителям. Лицо его светилось. На светлых каштановых ресницах лежали пушинки снега.
– Долго ты не отзывался, – нахмурился отец. – Гости собрались, нехорошо оставлять их.
Мальчик хитро улыбался. Сказать или нет? Наверное, еще рано. Лакша посмотрел на отца.
– Надо укрыть дрова, помоги мне, – попросил Ниру.
Он взялся за один конец твердого промерзшего брезента и подождал, пока мальчик ухватится за вторую половину. Ловким движением они вскинули вверх сжавшееся покореженное полотно и опустили его на груду отложенных для праздника поленьев. Окинув взглядом сына, дотягивающегося до отцовского плеча, Тесла подумала: «Двое мужчин в доме. Скоро Лакша будет самостоятельно ходить на охоту».
Вернувшись в дом, мать первым делом решила предложить гостям кофе. Дорога до острова нелегкая, и следует немного взбодриться. Тема разговора сменилась, обсуждали предстоящую ярмарку. Судя по прошлому году, на ней снова можно будет купить много зерна, мяса, соли и чая. Тесла окликнула дочь и ушла в кухню. Хельга с трудом вырвалась из объятий племянников и, задыхаясь, догнала мать.
– Я согрею воду, а ты намажь масло на хлеб. Обед будет часа через два, гостям нужно подкрепиться, – сказала Тесла и наставительно добавила: – Будь поблизости, твой брат вздумал исчезнуть некстати, он вовсе не думает, что нам может понадобиться помощь.
– Вы не будете развлекать гостей? – удивилась дочь. – Разве нельзя приготовить еду заранее?
– Еду начинают готовить, когда порог переступает первый гость.
– Странный обычай.
– А что, по-твоему, гостеприимство? Человек видит – еду готовят для него.
Тем временем вне дома происходило следующее. Ниру смазал котел и направился в погреб за олениной. Тяжелая дверь скрипнула, и отец зажег свет. В полумраке выступили контуры невысоких деревянных бочек с засоленной рыбой и подвешенные к потолку куски вяленого мяса. Из-за каменистой почвы погреб вырыли неглубокий, и продукты не могли храниться долго. Здесь же висели пучки трав, собранных в разное время.
Ниру давно решил, какой кусок оленины приготовит к празднику. Он поднял голову кверху и увидел, что крюк пуст. Рядом, как ни в чем не бывало, висели прочие куски, мало волновавшие в тот момент. Холод, пробиравшийся под меховую накидку, не позволил долго удивляться. Ниру поискал пропажу поблизости, насколько позволил тусклый свет. Ничего не найдя, взял другой кусок и задумчиво направился к выходу.
