Они победили. Моим близким удалось заставить меня покинуть дом, где я была так счастлива. «Пришло время сменить обстановку, начать с чистого листа!» – долго повторяли они мне. Начиная с того момента, когда ушел Жан-Мишель. Я стояла на своем, отговаривалась, что хочу остаться там, среди воспоминаний, и не менять ни привычек, ни окружения, ни соседей. Но мало-помалу эта идея проникала в мое сознание. На самом деле за два года, что я жила одна, мне ужасно надоело следить за домом и всем, что с ним связано. Раньше об этом заботился Жан-Мишель. Я лишь украшала наше жилище, создавала в нем уют, и этого было достаточно…
Сестра подыскала мне идеальное жилье. От меня требовалось только сходить посмотреть на него, подписать бумаги и все! Об остальном побеспокоились мои братья, и я им очень признательна. Интересно, что подумал бы об этом Жан-Мишель…
Два года! Уже прошло два года, как он умер. Болезнь сожгла его всего за несколько месяцев, слишком рано, слишком быстро, чтобы я успела смириться с его уходом. Иногда я чувствую себя такой одинокой… И вместе с тем считаю счастьем, что у нас не было детей. Видеть их в таком же горе и пытаться ободрить было бы выше моих сил. Мне было вполне достаточно и собственного траура… И все время, пока траур длился, члены моей семьи искренне твердили мне, что надо продолжать жить, развлекаться, путешествовать, выходить в свет. Как меня это раздражало! Наконец, чтобы сохранить спокойствие, я согласилась последовать их советам.
Сейчас, глядя со стороны, я должна признать, что они были правы, когда так упорствовали в устройстве моей судьбы. Потому что, испытав шок от потери человека, с которым собиралась пережить еще много счастливых лет, я перестала следить за собой и проводила время в нездоровом одиночестве. Я никуда не ходила, ни в чем не участвовала, не могла отдохнуть. Я отказывалась завязывать новые знакомства и даже поддерживать старые. Понемногу я замкнулась в себе, потеряла связь с «внешним миром», принимала свое страдание как должное и убеждала себя, что меня все устраивает.
Но однажды утром, в очередной раз опоздав к вывозу мусора, так что мой гараж оказался завален отбросами, я услыхала в голове отчетливый звук, как будто щелканье пальцев гипнотизера, который выводит пациента из забытья. Эффект был тот же. Плотное облако вокруг меня рассеялось, и я спросила сама себя: «Да что же это я делаю? Зачем трачу лучшие годы своей жизни, сожалея о том, чего больше нет, пока столько чудес мира только и ждут меня? Что мне мешает дышать, наконец, свободно?» Да, мне не хватает Жан-Мишеля, каждую минуту, и я ничего не могу с этим поделать. Но я вспомнила, что все еще остаюсь женщиной, и почувствовала, насколько мне необходимо срочно выйти из своего болезненного оцепенения и начать все сначала, пока не поздно. Как внезапно прозревший слепой, я захотела все увидеть, восторгалась светом, в котором купались люди, вещи, целый мир. Это было сказочно!
* * *
Да, жилище мне понравилось. Оно приобрело особую ценность – ценность «новой меня». Я не могла впихнуть туда все вещи, которые у нас были, поэтому взяла только самое необходимое. Так лучше, так проще начать обновление.
Между моим прежним растительным существованием и теперешним возрождением был один только шаг, и я легко преодолела его. Мне захотелось вдруг познакомиться с соседями, людьми, которые жили так близко и при этом так далеко от меня. Каковы их страсти? Их занятия? Могу ли я разделить с ними досуг? О чем они мечтают?
Я упивалась этими новыми ощущениями и тем, что вновь открыла для себя столько маленьких радостей. В то же время я понимала, что мое тело тоже требовалось разбудить, вспомнить о его нуждах и желаниях, которые так долго были спрятаны. А катализатором этого аспекта моего «воскрешения» стал Давид Лабель, обаятельный холостяк с последнего этажа…
Наша милая встреча произошла на той же неделе, когда я переехала. Простого рукопожатия этого привлекательного мужчины оказалось достаточно, чтобы вызвать во мне чудесные чувства. Обольщение, ожидание, надежда (может, и пустая!), явный интерес с его стороны и многое другое… Наконец, у меня возникла уверенность, что рана, нанесенная потерей Жан-Мишеля, зажила… и что мне не хватает только мужского тепла в постели.
С той первой встречи в лифте в моей голове начали настойчиво появляться едва ли не похотливые мысли. И новая я восприняла их с благодарностью, как будто долго ждала.
Вздрогнув то ли от возбуждения, то ли от грустных мыслей, я раскрыла картонку, где хранилось самое изящное белье, и достала атласный халатик, завернутый в папиросную бумагу, который пролежал там несколько лет. Медленно надела его, так что ткань нежно скользнула по коже. Дивное ощущение. Я вышла на балкон и подставила свое тело ласкам легкого ветерка, любуясь закатом над городом.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
