Что может быть краше не тронутой таёжной глуши в самые первые часы рассвета. Когда после ночной прохлады ещё не поднялся рой гнуса и ночные обитатели примолкли, устраиваясь в своих логовах, а дневные только-только разминали затёкшие члены и голосовые связки. Тишина и благодать. Но громадный грохот и скрежет раздираемого металла, внезапно разорвавший эту идиллию, заставил всю живность этих мест всполошиться. Затрепетали кроны вековой чащи, всколыхнулся подлесок. Общий гомон и паника усилили и без того ужас происходящего.
Из палаток на склоне чуть полысевшей сопки, сразу повыскакивали встревоженные геологи.
– Похоже это на КВЖД!
– Ребята! Быстро экипируемся и туда!
– Катерина! Ты здесь остаёшься!
– Готовь медикаменты на всякий случай и пожрать! Вернёмся неизвестно, когда!
– Парни рации переносные захватите!
Проводив обеспокоенным взглядом удаляющуюся группу мужчин, недолго вглядывалась в тут сторону откуда доносился затихающий лязг и где над местом трагедии из тучи пыли начали подниматься клубы чёрного дыма. Спохватившись юркнула в палатку. Включила радиопередатчик, надела наушники, поднеся микрофон к губам.
– Всем, всем, кто меня слышит! Говорит начальник геолого-разведывательной партии Торилина Екатерина. На участке железной дороги у Кедровой Пади, по-видимому произошло крушение поезда. Был слышен страшный грохот и лязг металла. Сейчас наблюдаю клубы дыма. Геологи в составе двенадцати человек вышли к месту аварии. Всем! Всем! На перегоне…
Первыми ответили пограничники, потом с управления железной дороги, охотхозяйства и лесоохраны. Последними отрапортовали военные.
Снова выбралась наружу, из-под руки разглядывая огромные чёрные изгибающиеся столбы дыма и пара. С придыханием покачав головой, подошла к затухающему костру, подбросила наколотых дров. Устроив котёл над ним, налила воды, собираясь чистить картошку.
Но что-то вдруг женщину заставило резко обернутся и вздрогнуть. Полог её палатки колыхался, а возле неё стоял мужчина среднего роста азиатской наружности, в гражданском френче китайского образца, с лоснящимся пучком волос на затылке. Приподняв руки в успокаивающем жесте, затараторил на непонятном языке, боком обходя хозяйку. Ещё пару мгновений и он бесшумно растаял в ближайших зарослях.
Катерина не успела отойти от шока, как послышался топот сапог и громкое дыхание загнанной собаки. Пограничный наряд с овчаркой вывалился на поляну.
– Кто был? – Еле выдавил сержант.
– Китаец! Туда побежал, – ткнула пальцем, указывая направление.
Четвёрка стражей границы метнулась в указанную сторону. И вскоре с другой стороны сопки отдалённо послышались крики, автоматные очереди, визг собаки. Катерина с тревогой поднялась, ожидая возвращения пограничников с задержанным нарушителем. Напрасно. Ни кто не пришёл. Только вскоре над ней пролетел военный вертолёт и всё смолкло.
Не вернулась в этот день и вся её бригада. А вечером устраиваясь на ночлег обнаружила у себя на лежаке потрёпанную толстую книгу, испещрённую иероглифами и картинками с людьми в кимоно, показывающими различные приёмы рукопашного боя.
***
Новый учебный год, за открытыми окнами шелестят листвой, только чуть позолотившиеся берёзы. Солнышко жарит по-летнему, забрасывая в класс легким ветерком полуденный зной. Историчка шастает вдоль доски, бодро объясняя, чем пахнет новый изучаемый материал, делая кратковременные паузы под стук колёс, проходящих за оградой школы трамваев. Галдят галки, вторя гомону разбредающихся учеников младших классов.
– Блин, как тошно то, – шмыгнул носом Пашка, вытягивая затёкшие ноги.
– И не байка, дружище! Ща бы, как вчера на озеро, – с сожалением выдохнул Алик, рисуя на последней странице тетради танковое сражение. – А ещё литература и классный час. Сдохнем здесь, к седьмому то уроку.
– Я слышал, по русскому училки ещё нет.
– Так, чё может классный час, Пилорама проведёт вместо литеры.
– Нет. У неё десятиклассники в это время.
– Жалко Петровна от нас ушла, – облокачивая щёку на локоть, чтобы лучше видеть художества Алика Шмакова, прогнусил Павел. – Видел, что Егорка с Филей ей в подарок от нас купили?
Друг утвердительно мотнул патлатой головой.
– А знаешь, сколько эта брошь стоит?
Алик заинтересовано уставился своими узкими глазками на товарища, бросив своё занятие.
– Четыре пятьдесят, – прошептал, с удовольствием наблюдая, как очи одноклассника принимают европейский овал. – Вчера заглянул в галантерейный и случайно узрел.
– Мы собрали пятнашку на цветы и подарок, – изумился Алик, оборачиваясь в сторону последней парты на среднем ряду.
– А цветочки они у малолеток из букетиков при входе в ворота надёргали. Сам видел.
– Во уроды! А я думал с утра показалась, что перегаром от них прёт. – Шмаков снова взялся с остервенением за ручку, сжавшись всем своим нескладным телом в подобие клубка. – Ни говори, никому. Дойдёт. Прибьют наглухо.
– Торилин, Шмаков! Я, что не понятно излагаю? – Не выдержала учительница. – Вы так активно обсуждаете мою речь или никак не можете излить свою новейшую историю?
– Да, что вы, Татьяна Сергеевна, всё ясно и разумно, – развел руками Алик.
– Нам вот только не понятно, после вашего урока домой идти, или все сорок пять минут в догонялки по школе бегать до классного часа? – Брякнул Пашка.
Дремавший класс встрепенулся. Только дай предлог побузить.
Но. Входная дверь неожиданно распахнулась и на пороге появилась завуч. Испепеляющим взором окинула вмиг присмиревший класс. Все разом вскочили, гремя отодвигаемыми стульями, виновато потупясь в парты.
– Здравствуйте! Садитесь.
Грузное тело в темно-вишневом костюме, утиной походкой проследовало к историчке, строго погрозив толстым пальцем. Отвернув преподавателя к доске, припухлостями своих губ, прошлёпала, что-то ей на ухо, размахивая рукой в сторону входа. Затем поманила кого-то оттуда.
– Девушки проходите.
В смущении прижимаясь, друг к другу, вошли две девчонки, прикрывая здоровенными портфелями голые коленки.
При их появлении Пашка вздрогнул и заледенел. Все звуки разом пропали для него. Плотный туман рухнул с потолка, как ему показалось, отстранив окружающих не проницаемой пеленой. Только она! Её чёрные колодца глаз! И он, как кролик перед ними, готовый нырнуть туда, не на секунду, не задумываясь о последствиях.
– … Горохова Лена и Сысоева Маргарита, переведены к нам из 72 школы. Прошу не обижать и во всём помогать…
Слова завуча пробивались, словно отголоски радиопередачи у соседей за стеной.
Рита с улыбкой взирала на него, не удостаивая вниманием остальной класс. Чуть вытянутое личико с задорным остреньким носиком, изящная лебединая шейка, точёный подбородочек, опахало ресниц, притягательный изгиб розовых губ, тёмно-русые волосы в прическе Марлен Монро, фигура с обложки журнала «Мода».
