Глава 1
Яркими огнями сияет новогодняя елка на Дворцовой площади Санкт-Петербурга. Сегодня всего-навсего тридцать первое декабря, какая разница, какого года. Но именно в этот день снуют петербуржцы и гости города туда-сюда в предвкушении любимого праздника. Все люди суетятся, торопятся встретить Новый год, все куда-то спешат. Спешат не только люди, спешат машины, поезда, даже стрелки на часах, потому что 31 декабря рабочий день, хоть и короткий. И сколько раз просили Думу сделать этот день выходным, они ни в какую. Вот и торопятся любимые друг к другу из Питера в Москву. А из Москвы – в Питер на встречу Нового года.
«Господи, как я устала спешить?» – думала Катя, пробегая мимо красавицы елки.
Она неслась по Дворцовой площади в белой расклешенной норковой шубке, как настоящая снегурочка. Как надоели эти годовые отчеты, как хочется все забыть и десять дней новогодних каникул провести без проблем. А еще больше всего хочется выйти замуж. Сколько уже можно ждать, что тебя позовут под венец?!
Вон девочки уже давно побывали замужем, развестись успели и детей нарожать. А ты все в девках, и никто тебя туда не зовет в ту самую семейную жизнь. Где на диване лежит ворчливый муж, по столу стучат ложками голодные дети, где ты на коленях вымываешь в дальних углах полы и выслушиваешь нападки мужа, лежащего на диване, что ты плохая хозяйка.
Вот оно семейное счастье! Настоящее женское счастье, куда спешат все девчонки еще с детского сада. «Но слава Богу у меня хоть жених есть, пусть артист театра юного зрителя, но все же мужчина», – подумала Катя, и посмотрела на часы. Она испуганно вздохнула, потому что поняла, что опаздывает на празднование Нового года. Пусть из Питера в Москву восемь часов езды на машине, но это гипотетически. А вот в зимнее время еще нужно набросить десять часов на всякий случай. Время показывало десять часов утра. Катя отчетливо понимала, что небрежная радость подсказывает ей, что она опаздывает к своему жениху.
Кате очень хотелось быстрее прижаться к нему и наконец-то остановиться и отдохнуть. Но как это сделать? Когда ты опаздываешь, обязательно находятся рычаги тормозов, которые сбивают тебя с ритма и хватают за ноги, как кандалы. И ты уже не бежишь, а ползешь к своей цели. Вот и Катя, отпросившись сегодня пораньше с новогоднего корпоратива в любимом надоевшем Казначействе, торопилась выехать из Питера в Москву пораньше. Но чувство тревоги не покидало ее даже тогда, когда она забежала второпях домой, схватила красное платье в целлофановом пакете вместе с вешалкой, чтобы повесить его в машине. Она накинула этот длинный мешок на плечо, и, схватив в другую руку небольшую дорожную сумку, поспешила к выходу.
Но тут же услышала голос бабушки из кухни, чтобы остановилась, – ей что-то хотели сказать на дорожку. Катя задержалась на минутку, поправила прическу и критически осмотрела себя в зеркале.
На пальце засияло огромное бриллиантовое кольцо. От дневного света фиолетовые, зеленые, красные блики прыгали от стенки к стенке, и Катя довольная любовалась сверкающим отражением в зеркале, что даже не заметила бабушку, которая стояла с пакетом в руках возле нее.
– Бабулечка, ты пирожков на дорожку мне приготовила? – спросила Катя, улыбаясь.
– Нет, красавица моя, это не пирожки, это салат оливье для деда. Его сегодня в больницу с давлением отвезли. Тебе нужно к нему заскочить, передать гостинец. Он же первый раз в больницу попал.
– Ой, как хорошо! Ой, вернее плохо! – вскрикнула Катя. – Значит я никуда не еду!
– Даже не вздумай! Езжай к жениху. А дед с больницы сбежит, я его знаю!
Катя заморгала, поправила снова прическу. Кольцо еще раз сверкнуло на всю комнату. Бабушка проводила это сияние взглядом.
– Ты бы, Катюша, кольцо сняла. Вещь дорогая, таких бриллиантов теперь не найдешь!
Катя попробовала провернуть кольцо на пальце, но бриллиант не поддавался, сидел как влитой.
– Бабулечка, пальцы отекли от этого компьютера, оно не снимается.
Катя быстро еще раз взглянула на часы, вздохнула, взяла у бабушки из рук протянутый пакет.
– Ничего страшного, если опоздаешь к жениху. Сколько можно его ждать. Думаешь на этот раз замуж позовет?
– Я уже ничего не думаю, надоело!
– Запомни, Катюша, твое мимо тебя не пройдет, вот увидишь!
– А я загадала для себя, если и в этот раз он ничего мне не предложит, я его брошу! – уверенно сказала Катя.
– Правильно, сколько уже ждешь?!
– Двадцать лет! Десять лет за одной партой сидели, десять лет встречаемся после школы.
– Это уже большой срок! Как на зоне! – вздохнула бабушка. – Эх, вымерли мужики, как подснежники зимой. Нету их. Мы еще успели кавалеров хороших повстречать. А ваше поколение не знает, что такое хороший мужик.
– Ладно, бабуль, я побежала. Не успеваю. Нужно до Сапсана проскочить переезд.
«Вот тебе и первый рычаг торможения, – подумала Катя, – нужно забежать к деду в больницу, передать любимый бабушкин салат».
В это время второй очередной рычаг тормоза сработал, Катя увидела табличку – «Тихий час». Девушка забежала в больницу, запах хлорки ударил в нос, здесь не пахло Новым годом, а только лекарствами.
В приемном покое Катя увидела дежурного врача в красной шапочке деда Мороза, а рядом с ним снегурочку-медсестру в голубой шапочке с пришитыми косичками. И вот такими они перед нею появились эти два симпатичных Ангела в белых халатах.
– Здравствуйте, Иванов в какой палате лежит? – спросила Катя, улыбаясь.
Медсестра – ангел недовольно повернула в ее сторону лицо, осветила Катю уставшей брезгливостью и зевнув спросила: «Это тот самый, что первый раз в больницу попал?».
Катя кивнула и от страха подпрыгнула! Тишину взорвали устрашающие звуки. Вы когда-нибудь слышали стук кастрюли о цементный пол? Да, вот именно такой противный металлический звон она услышала.
Громкий шлепок металла о кафельную плитку, затем скрежет и снова противный металлический стук. Так монотонно, медленно продолжались эти устрашающие звуки несколько минут, причем с явной периодичностью слышалось их приближение.
Катя оглянулась на шум, открыла рот от удивления: по коридору, высоко поднимая ноги, вышагивал ее любимый дедушка. На ногах у него были надеты две медицинские железные утки, которые обычно ставят больным под кроватью. Он высоко поднимал ногу, затем с грохотом ставил на пол, протаскивал немного вперед, поднимал другую, делал с нею ту же манипуляцию, весь вспотел от такого трудоемкого действа, рукавом в тюремную полоску вытирал лоб.
– Дедушка, что с тобой? – удивленно спросила Катя.
На что дед радостно произнес:
– В туалет иду! Медсестра сказала, захочу по – маленькому, утка под кроватью. Я одну утку нашел, другую, – все обыскал, нигде нет, пришлось у соседа одолжить, пока спит.
