Приехал один парень в город. Поступил в институт, снял квартиру у бабки какой-то. Бабка ему и говорит, ты на своей половине живи, а на мою не ходи, ничего не бери там. Сказала и сама в деревню жить уехала.
Парень как учиться начал, так стал пить, гулять, лекции пропускать. Время к сессии подошло. Как сдавать экзамены буду, горюет парень. Тут его кто-то надоумил, ты, мол, веник возьми и перед экзаменом перевернутый в угол поставь. Тогда непременно на пятерки всю сессию сдашь. Хорошо сказать – веник, а где его взять, у всех пылесосы давно, никаких веников никто в квартирах не держит.
Заглянул парень на бабкину половину квартиры, смотрит, среди старых вещей веник лежит. Взял веник, да все как учили сделал – перевернул и в угол поставил, а сам на экзамен пошел. Сдал на отлично. Ему единственный билет, который он знал, достался.
Парень обрадовался, думает, так всю сессию сдам. А друг его по их ночным пьянкам-гулянкам чуть не плачет, он-то экзамен не сдал. Не беда, говорит парень, я способ знаю. И рассказал, как экзамен легко сдать. Друг его совсем приуныл, где я веник-то возьму. Я тебе бабкин дам, убедил его парень. Забыл, что бабка ему говорил.
Отдал парень веник другу, сам спать лег. Снится ему, будто бабка по квартире ходит, вещами гремит, веник свой ищет. К нему в комнату заглядывает – не брал ты мой веник, спрашивает. Не брал, отвечает. И так всю ночь.
Утром парень проснулся и на экзамен к другу пошел, проверить, как тот сдавать будет. А друг на экзамен не пришел. И дозвониться до него парень не может. Пошел он к другу домой, а там полиция. Убили говорят ночью друга твоего. Живот взрезали, да кишки по всей квартире раскидали.
Парень испугался и домой побежал. Прибежал, смотрит, а веник на бабкиной половине лежит. Как будто и не трогал его никто.
Возвращался солдат с войны домой. Решил не торопиться, страну посмотреть – в каждом городе останавливался переночевать. Только до первого города доехал, ему видеозвонок на телефон. Он отвечает, а там на экране девушка красивая, черноволосая, только бледная очень. Понравился ты мне, говорит девушка солдату. Встретиться с тобой хочу. Солдат посмеялся и отвечает, не могу, мол, дома невеста меня ждет. Во втором городе история повторяется. И в третьем. Солдату уже не до смеха, преследует она его. За ним ездит по городам. А девушка уже непросто просит встретиться, а плачет, умоляет просто.
Ладно, думает солдат. Соглашусь с ней встретиться, если в шестом городе не отстанет. Подъезжает он к шестому городу, а сам только звонка от девушки ждет. Его попутчица, бабка старая спрашивает, что солдат как на иголках сидишь, весь издергался, на свидание что ли торопишься. Солдат все бабке и рассказал.
А бабка ему и говорит, то смерть тебя на свидание приглашает. Увидела тебя на войне. Понравился ты ей. Хочешь живой остаться – не ходи, и свой телефон выкини, а еще лучше отдай кому-нибудь. На него смерть и переключиться.
Испугался солдат и прямо на вокзале телефон свой какому-то пьянице подарил. Пьяница обрадовался, а на душу солдата камень лег. Домой вернулся, женился, ребенок у него родился, а потом еще один, но все неспокойно солдату – совесть его грызет, мучает. Совсем уж невмоготу стало. Как вспомнит того пьяницу безвинного, так места себе не находит, сон не идет, есть-пить не может.
Нашел солдат войну подходящую, с женой и детьми попрощался и пошел смерть искать. Долго воевал, все под пули да под ракеты лез, в самое пекло, но как не видит его смерть, и он ее не встречает. Еще пуще его совесть жжет, что за него невинный человек пострадал. Так и провоевал солдат всю свою жизнь. И смерть свою больше не встречал.
Давно было, один мой приятель устроился работать вахтовиком где-то на Севере. Вахтовый поселок, времянки, полсотни грязных мужиков, тяжелый труд, три месяца без развлечений. Приятель как-то повредил руку, и на пару дней предоставлен был сам себе, от работы его отстранили. И вот он, гуляя как-то вокруг поселка, встретил местную девицу. Девица особо неразговорчивая, не красотка, диковатая какая-то, с прибабахом немного, что и не удивительно – вокруг тайга. Ну и неожиданно закрутился у них таежный роман, страсть, любовь, искры из глаз. Приятель помалкивает, вахтовикам-товарищам ни слова, а то мало ли что, народ всякий, до женщин оголодавший – недалеко до беды. Сам в условленное место по вечерам бегает, несмотря на усталость. А она его там уже ждет, как сговаривались.
Вахта прошла. Он домой. Вахтовую работу проклинает – грязь, гнус, мошка, труд тяжелый. Больше, говорит, ни в жизнь не подпишусь на такое. Про девицу, конечно, забыл, только вот стало у него все сложно с женским полом – девки бегут, иные будто и не замечают, старые подружки на связь не выходят. А по ночам все ему таежная девка снится. Будто ходит она за ним, зовет. Ни спать, ни есть уже не может. Морок какой-то, не иначе.
Так год прошел, он на вахту снова записался. Туда же, в те же места. Доставили их, на вертолете, а он сразу, первым делом на условленное место – там, конечно, нет никого. Он у других вахтовиков интересуется, где мол тут деревенька неподалеку. Ему отвечают, ты, что, парень, тайга кругом, на сотни километров человеческого жилья нет, ни домишки, ни уж тем более деревни. Приятель им все рассказал, они только плечами пожимают, да пальцем у виска крутят и в бороды ухмыляются, чего мол только с голодухи не померещится. Один только самый старый вахтовик на полном серьезе говорит, это мавка тебя опутала, беги пока цел, улетай, вон и вертолет еще здесь, успеешь, а на Большой Земле сразу в церковь иди, тогда может отпустит.
Приятель мой перепугался, стал обратно в вертолет проситься. Его брать не хотят. Ладно старый вахтовик, который возвращался тем же рейсом, слово за него замолвил.
Поднялся вертолет в воздух, летят они над тайгой. Старый вахтовик в иллюминатор посмотрел, вон, говорит моему приятелю, она за тобой бежит, мавка твоя. Приятель тоже вниз глянул, и точно – бежит девка его, как есть, в рубахе белой, волосы развиваются, в руках сверток какой-то. И бежит не по-человечески быстро, через ручейки перепрыгивает, поваленные деревья и буреломы ее не останавливают. Тут девица на сопку взбегает и сверток в сторону вертолета протягивает. А вертолет близко от сопки летит, приятель мой пригляделся, то дитя у нее в руках. На него будто затмение нашло, он люк открыл, так и прыгнул бы вниз, да вахтовики на руках повисли, не дали.
Тогда девица внизу заверещала и дитя на две части разорвала, одну часть себе оставила, а вторую в вертолет кинула. Та не долетела, но кровью мешки да другой багаж обрызгала через люк открытый. Стал вертолет крениться, как будто какая сила его к земле тянет. Тогда старый вахтовик приказал багаж весь скидывать, кровью дитя окропленный. Как выкинули, так выправился вертолет – дальше полетел.
