В тридесятом королевстве,
Жил-был юноша один.
Проводил он время в девстве.
Был духовный паладин.
Молясь, он искренне взывал:
«Господь, не забывай меня!»
И слезы в умилении проливал,
Любя Небесного Царя.
Настало время, он решился:
Его ждет тихий монастырь!
Где б он всю жизнь молился
За свою душу, за весь мир.
Настал рассвет. В дорогу, в путь!
Котомку в руку и с порога.
В пути бы только не уснуть.
Вперед. Навстречу к Богу!
По той дороге, что он брёл,
Монарх со свитой проезжал.
Так он в обитель не дошёл,
И вместо Бога королю
Свою он жизнь отдал.
И как же так все получилось?
Ведь даже в самом дерзком сне
Ему не виделось, не снилось
Стать фаворитом при дворе.
Карьера рыцаря сложна,
Но, в ней он преуспел.
Король вознаградил сполна,
Даруя титул и удел.
Бароном сильным стал монах,
И королю вассал.
Придворной жизни и утех
Все прелести познал.
Молиться Богу перестал,
Все больше забывая свой обет.
В интригах мастером он стал,
В душе же не было побед.
В крови врагов он меч свой обагрял,
Не ведая на поле брани бед,
И княжества и царства покорял
Но, над страстями не имел побед.
Турниры, драки, буйные пиры
Безумцу голову вскружили.
Не видел жизни без игры,
Все рыцари тогда так жили.
И день за днем, за годом год
В угаре пролетало время.
Росло, давая свой приплод,
Пороков тягостное бремя.
Лишь иногда, в тиши ночной,
Проснувшись после бала,
Барон с тяжелой головой
Вздыхал, скорбел немало.
Скорбел о Боге, о судьбе,
О радости духовной,
И о небесной высоте,
Душе своей греховной.
Но вот, приходит новый день!
Терзания ночные
Все уплывают словно тень.
Их сменят радости земные.
Король однажды загрустил
От скуки мрачной,
Созвал вельмож своих на пир
Для шуточки удачной.
Один маркиз сьюзерну предложил
С улыбкой и надменно,
Чтоб тех рабов, что он схватил,
Казнить всех непременно.
Пленённых скоро тот привел.
Средь них был отрок юный.
Тиран же взором их обвёл,
Решая выбор трудный.
Король мальчонку поманил,
Похлопал по щеке,
Придворных дам всех удалил.
Поставил на мешке.
Дитя смотрело на монарха.
Тот вынул, не спеша стрелу.
Прицелился и ухмыльнулся,
Натягивая тетиву.
Но, рыцарь наш, был не в себе.
Все было неспроста.
И что-то дрогнуло в душе…
В ребенке он узнал Христа
Который кротко шел на казнь
Пред Понтием Пилатом,
Смиренно голову склонив,
И не прельщен был златом.
Не видя стражи впереди,
В прыжке одном встал рядом.
