Марина Владимирова-Крюкова - «О чём вы думаете?». Спрашивает Фейсбук

© Марина Юрьевна Владимирова-Крюкова, 2017

ISBN 978-5-4485-8795-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вот старичок. Он сидит на скамейке и наблюдает за происходящим вокруг. Некоторых гуляющих провожает долгим взглядом. Улыбается вслед. Иногда машет рукой, медленно, размеренно.

Говорит, что в этот момент желает им жизни без невзгод, а если гуляет вечером, то ночи спокойной.

И от него веет спокойствием и добротой.

Вот мужчина средних лет. Он поправляет шарф на плечах спутницы. Нежно и заботливо. На вопрос, а что там, улыбается, глядя в лицо. И, наклонив голову к её плечу, говорит, что захотел прикоснуться. А чуть погодя добавляет, что там поселилась божья коровка. И это было красиво.

И от него веет спокойствием и любовью.

Вот старушка. Подняла фантик, который обронил пробегавший мимо мальчишка. Доплелась до урны и бросила его туда. Подняла глаза к небу, улыбнулась. Достала печенье и начала жевать его. Половинку бросила воробьям. Оперлась подбородком на руку, удерживающую палку. Сегодня продолжит читать «Мыслящий тростник» Кюртиса. Говорит, что любит размышлять в тишине и одиночестве.

И она любит спокойное течение жизни.

Вот молодая женщина. Она созерцает, да-да, созерцает задорно шлёпающую по глубокой луже дочку. А на призыв посмотреть на лужный фонтан, улыбяась, кивает головой: да-да, лужный фонтан – это же так здорово, может, и лужная радуга появится, предполагает. А на вопрос: можно ли шлёпнуть по луже изо всех сил, говорит, что нужно, потому как самые сильные впечатления от лужных брызг в детстве.

И она спокойна и умиротворена.

– Спокойствие – это когда просто хо-ро-шо, мир в уме, мир в сердце, и сила… И уверенность. Когда нет тревоги. Нечастый гость, но жду его, жду. Да и не только жду, а и навстречу продвигаюсь – к старости медленнее, но вернее. Дорогу уже знаю, – смеётся часовщик.

Он лишь недавно нашёл дело жизни.

И вспоминает почтальона Печкина, который стал добрее, получив велосипед

Курьер, пока я проверяла заказ, разглядывал книги, что в шкафах.

– Это вы их читаете? – корешки книг по психологической диагностике, сексуальным отношениям М и Ж, сказкам в психотерапии, НЛП, развитию личности, семейным кризисам, поискам мифической пары, etc.

– Да.

И тут он натыкается взглядом на «Любовные треугольники». Замирает. Краснеет. И выдавливает:

– А что, это тоже изучают? – «тычет в книжку пальчик» (с)

– Изучают.

– И чего пишут?

– А, так. Всякое…

– Ну,.. это плохо, наверное – треугольники?

– Бывает, что и плохо.

– А хорошо бывает?

– Бывает.

– У друга семейное кресло расшаталось. Ему ножка понадобилась. Он и нашёл себе любовницу. Понимаете?

– А любовнице он сообщил, что она – ножка от семейного кресла?

Акустический ужас:

– Фурункул, ко мне! Я сказал, быстро домой!

Сегодня утром я узнала, что собака и научное название чирия могут сосуществовать вместе. А ещё, что собака, научное название болезни и человек могут сосуществовать вместе.

Вот только представьте себе собачонку имя которой Фурункул. Да-да, её, соглашусь с хозяевами, назвать иначе нельзя.

Это тот случай, когда видишь животное и понимаешь: да, вот эту собаку так и надо называть.

Предполагаю, что иррациональная страсть к этому живому существу и единственно подходящее к нему имя, могли хозяев долго мучить. Но… Всякое имя либо липнет, либо конфликтует.

А что, если бы дали другое имя? Быть может, пёсик бы и стал похожим на ромашку там, или георгин…

– Георгин, ко мне! Я сказал, быстро домой!

А собака Фурункул – это, конечно, ужас. И не только акустический

Небо шёлком голубым и нестесняющаяся каркать дурным голосом ворона умиротворят и примирят.

Вылезай из кровати, смурлыкай свою утреннюю песню.

Свежесть и лёгкость сентябрьского утра растворят печаль.

Высовывайся из окна, шевели ноздрями, вдыхай радость жизни.

Пёстрая гамма сентябрьского заоконья и всепроникающие солнечные лучи порадуют душу.

Выбирайся из дома, завтракай красотой, чувствуй себя влюблённым

Говорят, что все аисты, когда улетают, подолгу смотрят назад.

Вот и этот аист, который озадаченно оглядывался, думал, а тем ли он принёс и отдал, или не тем…

Правильно ли, что оставил этим – мальчика, а этим – девочку, а сказали ли они «мы любим тебя, наш комочек, наш маленький свёрточек».

Иногда, чтобы наблюдать за людьми, они селятся неподалёку – и тогда, у тех, с кем они живут рядом, всё хо-ро-шо, потому что <иногда> некоторым людям нужно, чтобы за ними кто-то смотрел

В детстве каждому хотелось потрогать небо.

Некоторым это удавалось, и тогда они хвастались, что сделали это. Глаза рассказчиков светились, уши горели, руки сжимали край ковбойки, возможности стоять на одном месте не было – ноги почему-то суетились.

На расспросы, а как, как это случилось, отвечали, что приставили лестницу к стене дома, забрались на крышу, и…

«Что, что дальше?!» – кричали никогда не трогавшие неба.

«И то! – отвечали счастливчики, трогавшие небо. – Небо вчера было там»

И ведь было

хлеб

хлеб и мёд, хрустящая корочка и молоко

хлеб и вино, оливковое масло и ломтики сыра

хлеб и соль, прозрачная холодная вода и тишина

хлебные крошки на белоснежной скатерти или на грубом деревянном столе – собрать ладошкой и отправить в рот, вкусно

выпечь абы как, поместить в пластмассовый мешок, кинуть на полку кирпич вязкой массы или отнестись с поэзией в сердце и руках – едок и насытится по-разному

в хлебе собрано всё – и земля, и вода, и воздух, огонь и человек, праздники и будни, вкусности и обыденное

иногда на хлеб хочется просто смотреть

Костяная Нога – там. Живая человеческая – здесь.

То та самая пожилая Леди соединяет два Мира.

Осознавать конечность жизни, доносить богатство, мудрость и красоту жизненного опыта. Леди для этого строит Мост между Мирами.

Тяжёлая работа, надо сказать.

Чувствуете её силу?

Стоя на Мосту, тихо-тихо расскажите о своей проблеме. Просите совет

Разговоры за спиной. Быстрый шаг и шорох листьев. Это всё, что слышно. Пробираясь сквозь толпу, скорее осязаемую, чем видимую.