«Людей неинтересных в мире нет, их судьбы – как истории планет…» – сказал Евгений Евтушенко. И был прав.
Каждый человек (не литератор) – и токарь, и пекарь, и врач, и учитель математики – вероятно, мог бы написать хоть одну книгу: о своей жизни, о себе самом. И такая книга могла бы с интересом читаться. Но ведь ее еще надо написать…
Валерий Георгиевич Коваленко сделал это.
Книга «О нетрадиционном целительстве и о себе», на мой взгляд, – отличный образец ненавязчиво умной, тонкой и местами ощутимо художественной мемуаристики. Автору удается на небольшом текстовом пространстве создать своеобразный портрет времени – начиная со второй половины прошлого века, рассказать о ряде лично пережитых событий и явлений, которые могут удивить многих читателей, подтолкнуть их задуматься о вещах, не видимых обычным зрением…
На страницах этих «воспоминаний» перед нами проявляется интересная судьба деятельного, энергичного, вдумчивого человека. Валерий Коваленко говорит о своем роде и о роде жены (о дедах и бабках, о родителях), об учебе, о работе в разных местах; вспоминает о годах, проведенных на Кубе (о встречах с Фиделем Кастро), о занятиях бизнесом, о друзьях и товарищах; деликатно рассказывает о своей любви, о семье, о детях… Сильное впечатление оставляет четкость ретроспективного взгляда Коваленко: возникающие из прошлого зримые приметы и отдельные детали былой жизни – вплоть до названий улиц и номеров домов… Читая книгу, ощущаешь подлинность авторских слов, проникаешься доверительным отношением к тексту.
Все это имело бы смысл и само по себе, однако – где подспудно, где напрямую – связано в повествовании с основной линией: с явлениями скрытыми, малоизученными (которые принято именовать эзотерическими), порой поражающими воображение, всегда вызывавшими в социуме то недоверие и отторжение, то жгучее любопытство.
Значительная часть книги посвящена личному общению автора с известной болгарской целительницей Иванкой (лечению у нее в Болгарии) и с ее сыном – духовным учителем, целителем и писателем-мистиком Зором Алефом.
Нетрадиционное (экстрасенсорное и не только) целительство, увиденное глазами пациента, подробно переданные реакции его организма на такое лечение, рассказ об использовании духовных практик и о приходящих впоследствии ярких видениях, раскрывающих процесс оздоровления, – вот главный тематический круг этой небольшой по объему книги, с которой рекомендую познакомиться людям ищущим и неравнодушным.
О нетрадиционном целительстве и о себе
У каждого свой путь к Всевышнему.
Моей жене Наташе посвящается
Автор этих воспоминаний родился в Москве, через шесть лет после окончания Великой Отечественной войны, в семье военного летчика. Мама была домохозяйкой. Крестили меня в церкви напротив Московской консерватории, в самом центре города. Тогда это была улица Герцена. Крестными стали родная сестра мамы Полина и ее старший брат Михаил.
В апреле 1945 года, перед самым началом штурма Берлина, по приказу Верховного главнокомандующего И. Сталина, чтобы сохранить элиту летного состава, моего отца, Героя Советского Союза, летчика-штурмовика, отозвали с фронта и направили на учебу в Военно-воздушную академию (сейчас это Военно-воздушная академия имени Ю.А. Гагарина). Ему тогда было 25 лет. Через несколько месяцев его переводят учиться в Институт военных переводчиков.
Отец уже был женат на моей маме. В 1946 году он приобрел маленький домик на улице Алексея Толстого (сейчас это улица Спиридоновка) с ванной, туалетом, но с печным отоплением. Вокруг – небольшой сад с сиренью, каштанами, липой, а также вишней и яблонями. Несколько клумб с цветами. Тогда это было роскошным приобретением.
У них родилась двойня – два мальчика, но через год они умерли. В 1948 году родился еще один мальчик. Его назвали Олег. Через два года он тоже умер. Потом родился я, а в 1956 году – мой младший брат Алексей.
После учебы в Институте военных переводчиков отца несколько раз переводили на служебные должности в разных городах страны. В 1957 году он служил в Балашовском военном училище в Саратовской области и должен был вернуться в Москву на учебу. Его зачислили в Военно-политическую академию имени В.И. Ленина.
Мама с двумя детьми вернулась из Балашова в Москву еще до приезда отца – в середине июня. Вечером 25-го числа ее на скорой помощи с диагнозом «желтуха» отвезли в больницу, а поздно ночью почтальон принес телеграмму (в то время срочные телеграммы доставляли и ночью) от руководства училища, что мой отец трагически погиб при исполнении служебных обязанностей. Принеси почтальон эту весть на два часа раньше, мы с братом остались бы и без матери – сиротами. Бабушка сказала потом, что Всевышний уберег нас тогда…
Сколько я себя помню, бабушка Таня (мама моей матери) всегда присутствовала в моей жизни. Ее теплота, спокойный говор, мягкость и внутренняя культура всегда влекли меня к ней. Она не умела читать, но ее мудрость, вежливость, внутреннее спокойствие вызывали уважение и почитание окружающих. После гибели отца она окружила меня еще бо́льшей любовью и вниманием. Не помню, чтобы она когда-нибудь накричала на меня. Самым сильным и действенным наказанием за мои неправильные поступки были ее укоряющий взгляд и слова: «Валера, как тебе не стыдно?»
Жила бабушка со своей большой семьей в бараке (как пел Высоцкий: «На 28 комнаток всего одна уборная») на Маломосковской улице, в районе ВДНХ. У нее было шесть дочерей и один сын. Школьником я приезжал к ней на осенние, зимние и весенние каникулы. Она откликалась на любую просьбу, хотя постоянно была чем-то занята: стирка, уборка квартиры, глажка белья. А как вкусно она готовила!
И вот как-то зимой мне, восьмилетнему, купили коньки «фигурки», и я упросил бабушку пойти со мной на каток на ВДНХ. Она согласилась, но сказала, что по дороге мы должны будем зайти в одно место… От нашего дома до ВДНХ было неблизко идти пешком. Мы шли медленно. Было морозно и ветрено. И вот на пригорке показались купола храма. Из церкви доносилось пение. Бабушка предложила зайти и посмотреть все внутри. Так я впервые попал в Божий Храм. Как я потом узнал, это была Церковь Тихвинской иконы Божьей Матери в Алексеевском переулке постройки XVII века. Помню свои ощущения, запах ладана, тусклое мерцание горящих свечей. Несколько женщин. У алтаря пели молитвы. Бабушка купила несколько свечей и установила их в подсвечники. Потом встала на колени, начала молиться и тихо подпевать служкам. Мне было некомфортно, но уходить не хотелось. Красота церкви завораживала. Это был какой-то другой мир. Люди стояли спокойные и умиротворенные. На лицах читалось внутреннее спокойствие. Сколько мы там пробыли – не помню. Но, выйдя из храма, мы, не сговариваясь, пошли с бабушкой не на каток, а домой. Шли молча. Про коньки, которые нес через плечо, я почти забыл. Уже стемнело. Тускло горели фонари. Ветер задувал и посвистывал среди голых деревьев и телеграфных столбов. Бабушка сняла с себя один из платков и укутала меня. Запах ее платка я запомнил на всю жизнь. От него шло не только тепло, от него веяло уютом и любовью.
