0.7. «О себе».
«Сколько горя причинили нам несчастья,
которые никогда с нами не случались».
Томас Джефферсон.
0.7.1. «О любви».
Ему женщина только для секса нужна,
Остальное всё может он сам.
Хочет с женщиной одной он вместе жить
И не хочет отдавать её вам.
Хочет, чтоб только с ней секс был у него,
А у ней – только с ним, – без измен;
И от женщины этой, чтоб не было проблем,
А, чтоб свои – она решала сама.
Секс – взаимный ведь кайф. Так чего же ещё?
И зачем приставать, нависать?
Нужно жить в одном доме, не отказывать в сексе,
И ни к чему друг дружку не принуждать.
Только женщин таких ведь не сыщешь совсем,
Потому что их просто ведь нет.
Не хотят жить спокойно с мужчиной они,
А хотят «под каблук загонять»:
Свои просьбы дают, постоянно кричат,
Шантажом занимаются вечно,
Угрожают ему они не давать,
Не дают, а себя они сами удовлетворят.
Этим нервы мотают ему и себе,
Ещё жадные очень – всё только себе:
Захотелось энергию выплеснуть вдруг –
Кабинет эмоциональной разгрузки стал им их друг.
Вот такая задача сейчас у него,
И решить её очень, совсем не легко:
Как из этой женщины такой
Сделать верную, самостоятельную, и чтоб был покой.
Он ведь её совсем ни о чём не просил,
Для себя у него уж хватает ведь сил,
На неё у него сил не хватает,
А свои она силы все «пропивает».
Постоянный то секс с партнёром одним,
Он во всём и всегда не заменим.
Быть лишь только с ним, жить лишь только с ним,
Это и есть любовь, если взаимно с ним.
А коль желания нет – не изменять,
То любви рядом уж здесь не бывать;
Если в сексе отказ – это уже не любовь,
И если партнёра напрягать – эгоизм свой ублажать,
Любовь это желание быть вместе.
Быть вместе, значит – рядом жить,
Жить вместе, заниматься сексом вместе,
Не изменять, не напрягать, – вот это всё и есть – любить.
0.7.2. «О личности».
Информацию с детства я получал,
Составлял я её и о ней я мечтал.
И в процессе таком я всё осознавал,
И сознанием я себя накоплял.
А потом я и сам того не заметил,
Как в сознанье своём, я личность приметил.
Много свойств и отличий было у ней
От других личностей других людей.
Вот и мировоззрение вдруг появилось
У личности моей, и оно отличилось,
Очень сильно от всех других отличалось,
Это мной и другими легко замечалось.
В общем, личность росла, мировоззрение менялось,
Всё сильнее ещё от других отличалась.
И в какой-то момент стресс во мне проявился,
– Весь процесс, какой шёл, во мне изменился.
Личность вдруг пополам в момент разделилась –
И в сознании моём две личности получилось.
Вот, когда раздуплились они, что вдвоём
Живут в теле в сознании одном, –
Сразу стали они сопротивляться,
И тем самым, друг от друга скорей отличаться,
Отделиться хотели, но только – куда?
Ведь на двоих у них сознание с телом, одно. Вот беда!
Очень долго боролись друг против друга,
Аж три года. Примерно, приходилось им туго,
А сознанье от этого, только кипело:
«Крыша» рвалась, – психика болела.
В результате борьбы, надломы пошли –
«Крышу» у «пациента» напрочь снесли:
Ведь делиться далее личности стали –
Три, четыре, до пяти достигали.
Тут сознание стало сильнее писать,
А психика ему стала сильнее помогать,
Чтоб процесс, наконец-то, восстановить
И чтоб человеку дальше стало легче жить.
От писаний различных дело пошло
И пять этих личностей вместе свело:
Начали сразу сливаться слегка,
И дошло дело вновь до цифры два.
Стало личности две, но они уж не дрались,
А друг с другом всё чаще они соглашались.
Помирились они, но не объединились,
Зато одного мировоззрения меж собою добились.
Вот прошло ещё где-то два года всего, –
И объединение личностей ко мне наконец-то пришло.
Личность стала одна, но не нравится мне,
А условно я, её назвал – «отрицательной» вполне.
Вот, однажды добавил случайно я вдруг
Информацию в себя из книги, что дал мне друг, –
И заметил теперь я в личности своей, –
Прорываются слегка «положительные» качества в ней.
Прям, как знак «инь» и «янь», процесс тут пошёл –
Чёрное в белом, белое в чёрном нашёл.
Но «отрицательные» качества личности моей
Маскируют «положительные» от сознания скорей.
Личность стала меняться пока лишь слегка,
Вместе с нею работает тоже душа.
Но на полную тоже, если личность изменится, –
То снова пойдёт другая конителица.
Но до полного изменения ещё далеко,
Так как пока начинание положительных качеств
Не ушли далеко.
Надеюсь, – хоть до срединеыони дойдут –
И сравнятся с «отрицательными», а потом посмотрим тут…
0.7.3. «О надоедаемом».
Мне всё постоянно надоедает,
Хоть время события часто меняет.
И каждое событие, случай, человек
Становятся мгновенно однообразными.
Мне надоедает: то, что я сейчас лежу,
Мысль о том, что снова скоро я пойду,
Всё однообразно, люди и другие,
А особенно мысли разные, любые.
Надоели аргументы, – «пудрят» мне они мозги,
Отовсюду говорят мне, мне их мысли не нужны;
Очень факты надоели – режут душу пополам,
И от них мне уж не деться, их полно и тут и там.
Надоела мне тревога, что сидит всегда в душе,
И как только «что-то», «где-то», – то вылезает она вне…
Надоело много чувств, негатив в себе несут:
Ревность, злость, обида, вера, скоро я от них взорвусь.
Надоела жизнь мне очень, это вечная игра,
Не возможно с ней покончить раз и навсегда,
Так как если я «свалю» – в класс назад я попаду,
И придётся мне опять эти уровни скакать.
Сильно гложат парадоксы, закрывая собой путь…
В лабиринте этом жёстком, тупиком они живут.
Страх и слабость надоели, из-за них я в минусах,
Но опасней всего сила, что сидит внутри – в мыслях.
Надоело всё вокруг, всё совсем – без исключенья.
Также надоело то, что мне всё уж надоело.
Быстро всё надоедает из-за этого всегда.
Смысл резко пропадает, из стремления летя.
Надоели мне понты, из-за них всегда в пути,
И слова мне надоели, волчьим воем, хоть кричи.
А проблемы уж совсем оборзели в раз, так, – семь,
Их решать я не желаю и не буду – не хочу.
Надоел я сам себе, сам себя всегда кумарю,
Сам собой быть не хочу и других не уважаю.
Надоело, в общем, – всё: всё, что есть и чего нет,
Надоело мне писать этот истинный бред.
0.7.4. «В погоне за правдой» или «Мания правды».
Мне всё с детства интересно было всегда,
Что и где как происходит, зачем и когда.
Я стремился очень к правде, хотел истину познать,
Это манией стало для меня, «твою мать».
Мать мне в детстве говорила: «Ты мне правду говори.
Я тебя ругать не буду ни за что, если признаешься ты».
О залётах я, о всех своих рассказывал ей,
Мать меня ведь не наказывала всё сильней и сильней.
Так я истинной увлёкся, так я к правде привык,
И она захлестнула меня в тот же миг.
Я за истиной охочусь, я за правдой бегу,
Только вот ни как догнать не могу.
Если кто-то мне нахально врёт прямо в глаза
И доказывает то, чего на самом деле нема, –
Я и сам сразу верю, – что-то клацает внутри,
Чувство появляется, – я говорю им: «Не ври».
