Воскресный день 20 июня на базе мотострелкового полка медико-санитарного батальона и примкнувшему к нему отряда спецназа «Набат» одного из главных управлений Министерства обороны протекал вяло. И не оттого, что на улице жарко и пыльно. К этому уже привыкли обитатели временного полевого гарнизона. А оттого, что личному составу попросту нечем было заняться. Выходной день – это хорошо. Но тогда, когда есть возможность покинуть войсковую часть по увольнительной записке или без таковой, самоходом, отправившись в какой-нибудь, пусть даже самый плохенький и провинциальный, но гражданский поселок. Провести время среди людей штатских, вдали от надоевших команд, бесконечных построений и хождений строем. Почувствовать себя человеком свободным, а заодно вечерком заглянуть на местную дискотеку, где в полумраке и грохоте динамиков потискать не слишком щепетильную, но и не очень уродливую молодушку с возможным более близким в дальнейшем знакомством где-нибудь на поляночке, среди кустиков у речки. Вот это выходной день. За него, если свалить в самоволку, не грех и на «губе» суток трое пострадать. А что здесь, на равнине, у самой границы с Чечней, где до ближайшего населенного пункта, да и то чеченского, никак не меньше десяти верст? Здесь выходных дней не бывает! Одна маета. Правда, ближе к обеду мотострелкам решением командования не без активного участия воспитательных структур занятие нашлось. Им устроили смотр строевой песни. Решение, ничего не скажешь, «грамотное» и «своевременное», если учесть, что топать и орать патриотические песни пехоте предстояло по неровному грунтовому плацу под ставшим в зенит жарким южным солнцем. Но ребятам полка к подобной замполитовской дури не привыкать. Там жили по принципу: на хер мне твоя работа, лишь бы ты без дела не сидел! Хорошо еще, что сегодня солдат решили только петь и маршировать заставить, пройдутся по пыли, споют «Мне все испытаны...» и разойдутся по баракам. Хуже, если бы спортивный праздник затеяли, начав его с трехкилометрового кросса и закончив героическим преодолением общевойсковой полосы препятствий, что надежно и гарантированно вывело бы полк из строя, как минимум, до утра следующего дня. Но как-то отцы-командиры и их заместители-воспитатели на этот раз сие не продумали. Упустили! Ничего, впереди выходных много, наверстают!
Командир первой диверсионно-штурмовой группы отряда спецназа майор Вадим Гончаров, он же по позывному и среди собратьев по оружию Гончар, проследив за движениями пехоты из курилки, докурил сигарету и вошел в палатку, где разместилось подчиненное ему подразделение. Бойцы группы – офицеры и прапорщики – встретили его появление молчаливым и ленивым вставанием под команду Баскака – заместителя командира капитана Рустама Шарипова!
Гончаров махнул рукой, разрешая продолжать отдых:
– Расслабьтесь, пока обстановка позволяет!
Снайпер Игорь Тараскин – Тарас, вновь упал на крайнюю койку, заложив недочитанную и порядком истрепанную книгу под подушку. И уставился в потолок, считая от безделья мух, набившихся в палатку порядком, и от которых офицеры отмахивались полотенцами, сознавая всю бесполезность попыток выгнать надоедливых насекомых на улицу. Шарипов на своей кровати разложил карту Чечни, и, хотя в отряде не было ни одного офицера, включая начальника штаба, который лучше капитана ориентировался бы по карте, Рустам с упорством, достойным уважения, продолжал совершенствовать свои знания, наверное, поставив себе целью наизусть выучить ее. Что ж, пусть учит, это дело неплохое.
Майор перевел взгляд в глубь палатки, где снайперы Сергей Серегин – Корнет, Андрей Гусаров – Гусар и гранатометчик, он же тоже снайпер и связист группы Геннадий Карпушин – Есаул, увлеченно расписывали «тысячу» – карточную игру под неплохой интерес, прерванную появлением Гончарова.
Чуть в стороне разложил «РПК» (ручной пулемет Калашникова) пулеметчик Илья Дробышев – Дрога, который чистил безо всякой необходимости оружие, словно ласкал женщину. Причем делал это с явным удовольствием. Как говорится: все мы люди, все мы разные! Кто-то автомобиль личный чуть ли не языком вылизывает, кто-то пылинки с убора любимой супруги или невесты сдувает от избытка чувств, а кто-то, как Дрога, без пулемета обойтись не может. Но, надо признать, данное обстоятельство, а именно образцовое и исправное содержание Дробышевым «РПК», неоднократно являлось решающим аргументом в пользу группы при разрешении конфликтов с бандформированиями различного толка, которые случались у спецназа нередко. Ни разу пулемет Дроги не подвел, сказав в нужном месте и в нужную минуту свое веское свинцовое слово. Все вышесказанное ни в коем случае не свидетельствует о том, что другие бойцы группы относились к своему оружию халатнее Дробышева, но прапорщик все же в этом показателе был лучшим! В какой-то мере это диктовалось и тактической значимостью пулемета в бою. Как правило, он использовался в совокупности с магазинным гранатометом Карпушина при нанесении первого массированного удара по выбранной цели, имея задачу выбить из рядов противника основную массу главных сил, обеспечивая этим наиболее благоприятные условия действий группы. Так же важную роль «РПК» играл и при отходе подразделения, обеспечивая надежное огневое прикрытие! И в том и в другом случае прапорщик Дробышев с обязанностями своими справлялся отменно. Так что пусть чистит пулемет хоть сутками напролет! Для всех это только на пользу.
Итак, вроде все были чем-то заняты. Поведение одного только снайпера, прапорщика Петра Власенко – Власа, вызвало у командира группы недоумение. Прапорщик стоял возле открытого окна и что-то очень внимательно рассматривал через бинокль. Майор прикинул, куда мог так упорно смотреть снайпер? Получалось, на палатки медсанбата. Но что интересного он мог там увидеть? Какую-нибудь медсестру? Но для этого оптика не нужна, санбат находился в каких-то пятистах метрах от палаток отряда спецназа! Да и девушек в принципе ребята уже всех знали, за месяц вынужденного простоя успели познакомиться. Каждый по-своему. Вон Тарас, тот почти через сутки ныряет туда после отбоя к белокурой Людмиле из травматологии. Корнет тоже, хоть реже, но встречается с миниатюрной Настей из эпидемиологического отделения. И это для Гончарова, да и ни для кого в группе не являлось секретом. Но куда и на кого смотрит Влас? Интересно.
Обойдя стол, майор сзади подошел к прапорщику, слегка ударил его по левому плечу.
Тот дернулся и бросил, не отрываясь от окуляров:
– Отстань! Какого черта?
Майор позвал на ухо:
– Вла-ас?!
Узнав голос командира, снайпер тут же опустил бинокль, повернувшись к командиру:
