С Викой, имевшей, как и она сама, корни на Дальнем Востоке, проповедница Лиза познакомилась в налоговом управлении. У Вики было ИП по оказанию медицинских услуг населению, а у Лизы – церковь библейских христиан.>1 Обе они в тот день сдавали декларации.
Даже иностранцы отмечают, что все русские «относятся друг к другу с ненавистью», а две корё-сарам,>2 ровесницы, всегда порадуются, что обрели друг друга. Но у проповедницы Лизы была и корыстная цель: затащить новую подругу в свою умирающую церковь из пятнадцати человек. Женщина дерзко мечтала об отаре «хотя бы из ста» ове… человек, не зная, что для России церковь нетрадиционной ориентации в сорок членов – уже блестящий показатель.
А Вика, в прошлом – электронщица, а сейчас – доктор нетрадиционной медицины, тоже видела в новой знакомой, и её многочисленных родственниках, своих будущих дойных коровок. Нет, её медицинские дела шли, в целом, блестяще, Вика даже могла позволить себе немного благотворительности, бесплатных уроков, но клиентуру же надо расширять!
В общем, две нетрадиционалистки встретились, чтобы получить взаимную выгоду. А тут как раз блестящий повод представился…
На воскресном служении старый пастор Вениамин объявил своим скрипучим голосом:
– В конце января в Москве, в церкви «Врата овец», будет проходить молодёжное служение. Из Божьей страны>3 приедет тридцать пять служителей. Я бы даже сказал, что это – концерт, фестиваль и семинар, который будет сопровождаться исцелением. В одиннадцать утра – начало, с часу до двух – обед, с двух до четырёх – восхваление и слово исцеления. Я особенно Хамита прошу, восхваление после обеда.
Брат Хамит, «беженец» и «узник совести» из республики СНГ, если можно так выразиться, был в этой умирающей church>4 «регентом церковного хора» (лидером восхваления на корпоративном сленге). Он один рвал струны и страстно, как испанец, пел, перекладывая хвалы, как слои салата майонезом, экстатическими молитвами, а его жена Зуля служила на цифровом проекторе, проецируя на стену цитаты из Библии, тексты песен и Апостольского Символа веры.
– Напоминаю, – продолжал между тем пастор, – что, помимо духовного исцеления, будет ещё и физическое: со служителями Бога приезжают два стоматолога и два иглотерапевта. Приглашайте ваших знакомых, тех, кто сможет. Конечно, неудобно, что вторник и все работают, но ведь всегда можно отпроситься. Я призываю всех вас не упустить такую возможность!
Весёлая хроника опасного путешествия
Помимо Вики, проповедник Лиза делала ставку и на Надю Пушкину, которую привела одна из прихожанок, улетевшая на историческую родину в Божью страну (нет, вовсе не туда, куда вы подумали). Вот и её удалось пригласить в Москву на семинар.
Вика приехала к восьми утра на такси, Надя прошла через частный сектор пешком, – она худела. Проповедник Лиза по-матерински предложила им завтрак: манную кашку, маслице, и крупные шарики мандаринов.
Наде было уже почти сорок, но, невзирая на четырёх мужей, а точнее, сожителей, она оставалась ещё свежей, как майская роза. Её портили короткие волосы, крашеные в неестественный тёмный цвет, а стройную фигуру – живот-бурдюк. У Нади был серебристый голосок и придурковатый смех. Когда ей нечего было сказать, она вставляла два одинаковых слога:
– А что делать, чтобы не жрать? Хи-хи!
– Хороший аппетит, это же признак здоровья! – удивилась Вика. – Вот я ем что хочу, и когда хочу. Конечно же, нельзя закидывать в себя всё, как в помойку. Но я могу и ночью встать поесть, если захочется. У нас в семье никогда не было никакой культуры питания.
– Хи-хи! В воскресенье всем надо выдавать вот такую мензурочку, чтобы там две рисинки было, и две помидорки. Хи-хи!
После воскресного служения устраивали братскую вечерю.>5 В особняке церкви проживали «беженцы» и просто перелётные птицы из Средней Азии, и все они поочерёдно готовили на библейские и государственные праздники плов.
– Вот себе и выдавай. Ты придурок, что ли?
Вика была очень грубой, а Надя – придурковатой. Но последняя оценивала себя адекватно.
– Не всем же нам быть малышками 44-го размера! – уже мягче сказала Вика.
– Но это же «большой размер»! – вмешалась проповедник Лиза.– У нас в церкви нет телевизора, но я была в Москве у кого-то из детей, и видела мирскую передачу, где все кричат. Там какой-то молодой парень, певец, болел сахарным диабетом. И он стал худеть, сев на «голодную диету», и умер. И его знакомая орала: «Представьте себе, у вас всегда был 38-ой размер, а стал 42-ой! Он же разжирел, как свинья, и боролся с этим!»
– Хи-хи!
– Придурки! – в сердцах сказала Вика. – Это же детские размеры!
– Наденька, – вспомнила Лиза,– сейчас ещё Андрей должен приехать, это наш служитель.
– Это такой полный? Я думала, что он уже дедушка, а он чуть старше меня. Хи-хи!
– У него был трудный путь к Богу.
В молитвенный зал вошёл брат Андрей, и тоже получил кашу.
– Ну как, Олег дал вам работу? – спросила Вика.
– Какой Олег? – включил дурака Андрей.
– Который здесь живёт.
– Пока нет.
– Значит, он и вас обманул!
– Меня никто не обманывал! – огрызнулся Андрей. – Если кто-то что-то обещает, ему надо об этом просто напоминать!
Когда они поели, Наташа, жена родного племянника проповедницы Лизы, собрала за всеми грязную посуду.
«Паломников» должен был отвезти на другой конец Москвы брат Баркит. Он уже долгое время жил в России, утратив документы, но всегда имел работу, за которую, правда, не обязательно платили. Зато брат Баркита был успешен: отдыхал всей семьёй в Турции, построил квартиру в новостройке. Вот на его микроавтобусе Баркит и собирался везти всех на семинар. Другой его брат, Хамит, был пастором, и его жену Тамару депортировали из страны.
Рядом с Баркитом сел брат Андрей, Надя, Вика и Лиза – на средний ряд, а Зуля с Хамитом – на задние сидения. Им предстояла, точно аргонавтам в погоне за золотым руном, весёлая хроника опасного путешествия, ведь их собирался доставить на место человек вне закона!
В багажник загрузили огромную рисоварку (их церковь, как глава всей Миссии в России, отвечала за питание) и старый ноутбук Зули, так как они с мужем готовили прославление.
Баркит поплутал по лабиринту коттеджного посёлка и микрорайона, и, словно описав «петлю времени», благополучно вернулся назад. Бабы решили, что им дует, и задумали законопатить щели в дверях! Зуля позвонила старшей дочери Армагуль (Цветок яблони) и побежала за тёплыми тряпками. Вернулась с шарфом и платком. Бабы остервенело кинулись утепляться. Но на шарф тут же что-то пролили, и он стал непригоден к использованию.
Так они выехали из Каустика>6 и проехали ещё три подмосковных города. В Москве брат Андрей стал жаловаться, как ему трудно живётся в Тверской области с четырьмя детьми.
