Наталья Буланова - Оборотень по объявлению. Майконг

- “Залетела - не хотела!” - прочитала и ошарашенно прошептала: - Это что такое? Механический голос ответил: - “Залетела - не хотела” или “Беременность с первой сцены”. Вы оказываетесь в постели героя и... - Стоп! Какая беременность? Какие герои? Вы о чем? - Второй вариант: “Запретный плод сладок” - Это что? - “Запретный плод сладок” или “Ложный инцест в деле!”. Главный герой: сводный брат, отчим, муж сестры, брат мужа… - Остановись! Это еще хуже,

Твой мужчина женится на другой? Обращайся в “Доборотень”, доверься опасному красавчику и заявись с ним под ручку на свадьбу к изменнику. Месть и гора сюрпризов обеспечена!

Наемнику Тени разрыв истинности стоил многого. Впрочем, и молодой Насте было нелегко получить свободу. Теперь он вернулся к прошлому себе, каким был до встречи с девушкой, а она обрела право выбора, лишенного с детства. Но идти против судьбы - это устроить себе самые отборные проблемы. Что будет, если двое должны пройти по пути пары, когда они - чужие друг для друга?

"Больше никаких женихов в моей жизни!" – пообещала Мия и скрылась в образе парня в мужской академии магии. "Моя единственная любовь – дочь!" – решил Арчи Рейв, когда ему подкинули ребенка после одной бурной ночи. Это было уже второе предательство со стороны женщин. Третьему не бывать! И лишь малышка Ева, мечтавшая обрести мать, посмеивалась.

Этот мир так похож на наш. В этом мире иллюзию так легко перепутать с реальностью, безнадёжность – с надеждой, а отражение чьей-то злой воли – с собственным выбором.Сможет ли человек противостоять могущественным силам, которые однажды пообещали ему Вечность? И какую цену ему придётся заплатить в борьбе за правду, если сам он рядом с этими силами – всего лишь слепое дитя?Третья книга о Тех, кто стоит за кулисами.

Юн Хёну посвятил тринадцать лет усердной работе на крупную корпорацию Сунъян. Он выполнял любые поручения, никогда не отказывал и не задавал лишних вопросов. Юн Хёну думал, что заслужил доверие компании, пока кто-то из семьи Сунъян не приказал его убить.Когда Юн Хёну был готов встретить смерть, он внезапно очнулся в теле младшего внука основателя корпорации. Теперь он Джин Доджун, а за окном 1987 год. Юн Хёну решает воспользоваться представившимс

Сказки для взрослых, не потерявших веру в чудеса. Почти правдивые истории о том, что даже в самые отчаянные моменты может – и должно! – произойти что-то, возвращающее надежду и дающие силы жить и любить жизнь.

Новые приключения коротышек в большом городе у подножия гор начинается с того, что несколько детей коротышей попадают в беду. Но доброта людей, как детей, так и взрослых помогают коротышкам. Они сумеют пройти свои испытания и даже злые мутанты жабы, которых все называют горфонами не смогут победить этих отважных героев. Кстати, и злодеям суждено измениться и стать добрее и терпимее к окружающему миру.

Это стихи о любви и страсти, жизни и смерти. Каждое стихотворение как маленькая киноистория: смешная или грустная, полная трагизма или переполненная счастьем. Книга содержит нецензурную брань.

Червоточина – это пространственная дыра, через которую можно проникнуть в иную Вселенную, параллельный мир. Мы не знаем, что может быть по другую сторону «кротовой норы». Какие чудеса иной реальности могут открыться нам, попади мы случайно туда…

– Ты чья такая? – Своя собственная! – огрызаюсь я. – Ничья – это хорошо, – хмыкает он. – Значит, будешь моя. _____ С самой первой встречи я понимаю, что Олег Раевский – не то, что мне, Эле Бергман, нужно. Все эти бруталы хороши только на фотках и в женских романах. Я предпочитаю хороших интеллигентных мальчиков. Да и я – полное собрание всего того, что Олег в женщинах избегает. Только при каждой нашей встрече искры летят во все стороны! Как назло

— Машке муж изменяет, — погружаю нож в пышный пирог с говядиной и карамелизированным луком, пристально глядя на супруга. — Какой Машке? — едва заметно напрягается. — А у них ребенок, — вытягиваю нож и делаю новый надрез в тесте с ароматной начинкой. — Милый… — Да, Евушка? — Нас же это не коснется? — ласково улыбаюсь. — Это ведь, наверное, так больно, когда близкий человек тебя предает. — Нет, не коснется, — слабо улыбается. — У нас все иначе.