Лида
– Отпуск, море, пляж, солнце и песок. Я тебе так завидую, Лидка! – Моя коллега Дина надула губы.
– Мне самой не верится! – Я бесстыже счастливо улыбнулась в ответ.
Я уже слышала шум волн. Чувствовала на коже теплые лучи. Вдыхала бриз. Готовилась упасть на шезлонг и ничего не делать. Ни-че-го! По крайней мере, первые три дня.
Потом, может, возьму прогулку на катере, освою дайвинг, съезжу на экскурсию или даже на две. Но сначала вдоволь поваляюсь на бесконтактной подзарядке.
Я заслужила этот отдых. Три года без майских, новогодних и каких бы то ни было праздников. Максимум – два дня выходных.
За это время я стремительно поднялась по карьерной лестнице и превратилась из стандартного винтика в системе в труднозаменимый.
Я так устала!
И я полностью, совершенно точно, готова предаваться отдыху и отпуску во всех его проявлениях!
Чемодан заждался у входной двери квартиры. Билеты, посадочный талон и паспорта почти горят на полке прихожей. Через пять минут рабочий день подойдет к концу, я поеду домой и скину строгую офисную шкурку, распущу волосы из пучка, надену легкий сарафан – и вперед, в ночной перелет.
В самолете я сладко посплю, а когда проснусь, подо мной раскинется страна, полная пальм, влажности и моего удовольствия.
Сказка!
И я не пожалела денег на волшебство отпуска. Лечу бизнес-классом, где выкупила соседнее кресло, чтобы не получить без устали болтающего соседа. Сняла номер в пятизвездочном отеле на первой линии с огромной кроватью, собственной террасой и джакузи.
Никаких подчиненных, никаких дел, никакого озабоченного начальства рядом.
Не зря же я столько работала! Я купила личный рай и готова им наслаждаться по полной программе.
– «Мираж резорт энд спа»?
Я и не заметила, как дверь в кабинет моего непосредственного начальника открылась. Обрюзгший живот показался первым, а потом уже сам Василий Михайлович.
– Подожди меня. Вместе поедем. – Мужчина мазнул по мне масленым взглядом и скрылся в кабинете.
Я с опаской посмотрела на Дину:
– Мне послышалось или он сказал название моего отеля?
– Не послышалось, – пролепетала коллега.
Что бы это ни значило, пахнет отвратительно испорченным началом отпуска.
Я залетела в свой небольшой кабинет, судорожно схватила дамскую сумку и вышла.
Василий Михайлович уже опирался на один из столов сотрудников, а под ногами у него стоял чемодан. Только красные щеки говорили о том, что он спешил наперерез.
Дина обмахивалась рукой и делала мне страшные глаза. У остальных офисников вмиг в несколько раз увеличились уши, хотя они принимали чрезвычайно занятой вид.
– Мой водитель подвезет нас к тебе за чемоданом, а потом вместе поедем в аэропорт. Нам на один рейс. В один отель.
Я сделала шаг назад.
Я не ослышалась? Со мной в отель? Вместе?
Меня затрясло.
Этот обнаглевший боров уже не скрывает своих наглых поползновений даже от подчиненных. Самоуверенное хамло. Не давал мне жизни в офисе. Теперь хочет испортить такой долгожданный отдых?
Я прочистила горло и громко спросила:
– Василий Михайлович, по правилам два руководящих звена не могут одновременно находиться в отпуске! Или что-то изменилось?
– Это не твои проблемы. Я обо всем договорился.
Раздался скрежет зубов. Моих.
Ненавижу его. Как же я его ненавижу!
Смотрит так, что хочется помыться с железной губкой для особо трудных загрязнений. Говорит такие вещи, что хочется подать на него в суд. Но у нас слово «харассмент»-то не все знают. А закон следует принципу: вот когда случится, тогда и приходите.
А то, что он распускает руки, – ничего такого!
Да мы даже один раз оказались с ним в отделении полиции, после того как остались одни в офисе. Вася позволил себе меня как следует полапать, я позволила себе как следует дать Васе по лицу и по бубенцам.
Вызвала полицию. И что?
Кому-нибудь помогал хоть раз вправить мозги строгий разговор? Тем более такому беспредельщику, как мой босс.
И теперь этот гад хочет испортить мой такой долгожданный отпуск!
Уверена, что он пойдет на все, чтобы добраться до меня. Подкупит персонал, получит ключи от моего номера, проберется внутрь и…
– Я еду не одна! – выкрикнула я так, что ближайшие сотрудники подпрыгнули на своих стульях.
– С подружкой? Захватим и ее! – великодушно махнул рукой Василий Михайлович.
Облизал губы, отвратительно причмокнул ртом и почесал лысину.
– Поторопись! Конечно, если будешь себя хорошо вести, я могу попросить для тебя еще несколько деньков.
Он унизил меня перед подчиненными.
Насмешливо сжег три года работы над репутацией.
Воскресил во мне дьяволицу.
Ни для кого не секрет, что у гадкого Васи были какие-то особые отношения с владельцами фирмы. Никто до этого и месяца не выдерживал под его руководством, а я поднялась снизу и уверенно отбивалась от поползновений.
Конечно, это его бесило.
И я понимала, что он делает. Сколько бы я ни зверела, я видела его расчет. Подобным унижением он уничтожал мой авторитет, заставлял уволиться и усыпал лепестками путь в свою постель. Ставка – что я поведусь на деньги.
И он очень плохо меня узнал за эти годы работы, если думает, что из его затеи получится что-то стоящее.
– Я еду отдыхать со своим мужчиной! – громко сообщила я, твердым взглядом ответив на поросячий.
А потом посмотрела на подчиненных и уверенно улыбнулась:
– Не забывайте ни про план, ни про отдых. Верю в вас и жду удвоения июньских результатов! Все мои рабочие вопросы временно решает Дина. Счастливо оставаться!
Поправив сумочку на плече, я пошла к холлу с лифтами, громко цокая каблуками. Пока жала на кнопку вызова, молилась об одном – чтобы гадкий Вася не успел очухаться и не побежал за мной.
Двери лифта открылись. Я вошла, нажала на первый этаж и задержала дыхание, слыша звук тяжелых торопливых шагов и постукивание колесиков чемодана по швам плитки.
Только бы не успел! Только бы…
И двери лифта почти закрылись. Почти. Но этот придурок успел сунуть ногу.
– Лида! – строго начал он.
И я с размаху, со всей злостью, наступила на его ногу.
Ну и пусть, что камеры. Пусть, что могу поплатиться должностью.
Я столько терпела от него!
Двери лифта автоматически раскрылись, почувствовав препятствие, и я вдоволь насмотрелась и на пляски на одной ноге, и на взгляды-молнии.
И только когда золотые створки захлопнулись, а кабинка стала опускаться, я смогла дышать.
