[несколькими месяцами ранее…]
За окном раздался не то треск, не то визг, и что-то черное пронеслось мимо дома, на секунду заслонив собой световой поток.
Лиэнн вскочила с кровати и выбежала за дверь, но успела увидеть лишь чернеющий в небе шарик.
«Вертолет, – подумала она, с опаской оглядываясь по сторонам, – и что Континенту снова здесь нужно? Летят в сторону леса.»
Она продолжила следить за удаляющейся черной точкой, и внезапно уловила яркий отблеск в том направлении, куда направлялся вертолет. Он возник лишь на мгновение, и тут же пропал. Вертолет скорректировал курс на отблеск.
Лиэнн растерянно пожала плечами и вернулась обратно в дом. Едва она вновь удобно устроилась на постели с книгой, в дверь дважды стукнули, и на пороге появилась Мария.
– Ли, бежим, мы уже опаздываем в класс! Сегодня к нам придет Верховный рассказывать историю Общины, нельзя опоздать!
Миловидное личико Лиэнн исказилось гримасой скуки.
– Он ведь не скажет ничего нового… будет очередная история о том, какие мы избранные. Знаешь, сообщи им, что… у меня заболел живот!
– К тебе же сразу лекаря пришлют!
– Можешь сказать, что я сама составила и заварила сбор, лечусь всеми силами.
– С каких пор ты знаешь травы?! – изумилась подруга.
Ли достала из под подушки книгу и подала Марии:
– В библиотеке травник взяла на изучение. Можно же.
Мария сделала круглые глаза:
– Так вот, чем ты занимаешься последние пару недель?! Читаешь травник?
Девушка пролистала книгу и равнодушно отложила ее.
– Так что, не пойдешь?
Читать Лиэнн уже не хотелось, но еще менее ее прельщала перспектива слушать лекцию Верховного Старейшины, которую она за несколько лет, проведенных на скамье в поселковой школе, давно выучила на зубок.
Загадочный отблеск в горах не шел из мыслей, и идея разведать ситуацию все навязчивее маячила в сознании.
– Нет, у меня есть дела поважнее, – бросила Ли, наконец решившись, и выскользнула за дверь.
***
Последний раз девушка видела вертолет, когда ей было пять. Отец прилетал на нем забрать ее на материк на время химической экспансии, но мать даже слушать об этом не захотела.
«Ты такой же, как все остальные, – кричала она, прижимая к себе Лиэнн даже с большей, чем необходимо, силой. – Ты только и ждешь, когда Континент одержит над нами верх. Нет уж, твоя дочь останется здесь, ты не посмеешь травить ядовитым газом собственного ребенка!»
Отец служил летчиком Объединенных ВС, строгий, неукоснительно следующий правилам, суровый. Прирожденный страж закона. Мать, русская из западной Сибири, хрупкая маленькая женщина с воспаленными карими глазами, была его полной противоположностью. Она всегда искала средство избавиться от давления «антигуманных законов», и, встретив Майкла, молодого английского пилота, перспективного и очарованного ее былой красотой, не преминула воспользоваться возможностью перебраться с ним в США, на территории которых он обосновался и где они прожили до момента образования Содружества Гиперполис. Законы Содружества, принятые сразу после его образования, также не устроили Риту, поэтому однажды, познакомившись со старой индианкой и узнав от нее об Общине, – горстке протестующих против глобализации, облюбовавших небольшой островок неподалеку от материка, где они учредили свои собственные законы, – она решила, что это наилучший выход. Рита сбежала на остров, будучи на второй неделе беременности…
Путешествия Майкла по свету в поисках идеала, пожалуй, помогли ему заполучить в жены самую неподходящую из женщин. Между ним и Ритой не было совершенно ничего общего, но даже после ее побега Майкл несколько раз пытался образумить жену. Позже – забрать дочь… Как бы там ни было, Лиэнн все же осталась в Общине. Однажды, после очередной ссоры с истеричной матерью, девушка разбила подаренную отцом копилку, и отправилась на продуктовом пароме, ходившем один раз в неделю и доставляющем самые необходимые предметы быта, на большую землю к отцу.
Гиперполис произвел на нее неизгладимое впечатление. Машины, небоскребы, техника и миллионы людей – об этом она, конечно, читала в книгах и журналах, которые по ее просьбе периодически присылал отец, но, тем не менее, увиденное воочию поразило воображение родившейся в лоне природы девушки. Лиэнн прожила на Континенте месяц. За этот месяц она не только не привыкла к местному ритму жизни, но скорее, совершенно ясно осознала, насколько он чужд ей. В вечерней школе, куда ее устроил отец, девушку сторонились, соседи откровенно побаивались, ведь кто знает, что там в голове у этой дикарки с острова, Майкл же прилетал не чаще раза в неделю и падал без сил в постель, так что об общении не было и речи. У него появилась перспектива роста, и новая должность занимала все время и мысли ответственного служащего. Гуляя в одиночестве, на проспектах Лиэнн едва сдерживала инстинктивный ужас, когда мимо проносился очередной автомобиль. Огромные сверкающие здания и толпы безразличных людей внушали ей лишь желание бежать, не останавливаясь, до ближайшего парка, где в тени деревьев можно было посидеть у пруда, и, если не оборачиваться на город, представить даже, что его нет за спиной… А потом она возвращалась домой, все также сжимаясь внутренне, все также пугаясь прохожих, смотревших сквозь нее холодным уставшим взглядом стеклянных глаз.
Лиэнн сделала попытку найти себя в работе, чтобы чем-то заполнить время, и устроилась официанткой в небольшое кафе неподалеку от дома, но ритм города иссушал все ее силы. Вернувшись как-то раз в работы и мельком взглянув на себя в зеркало, девушка с досадой обнаружила, что ее собственные глаза теперь столь же усталы и пусты, как у коренных горожан.
