– Да, матереет сынок, растет, в силу входит, – одобрительно заметил папахен.
Мне тут же представилось, как после возвращения домой из Москвы, раньше вечно мерзнувший я, окончательно заматеревший на академических курсах, обживаюсь на нашей лоджии, распахиваю пошире все окна на улицу, и, хорошенько выспавшись на уютном снегу в особо холодную зимнюю ночь, рычу грубо-хриплым голосом:
– Мать! В душную кухню не пойду. Закинь мне кастрюлю с хлебовом прямо сюда, на наледь. Я тут в холодке, на воле, косточками похрущу.
А как все безобидно начиналось в столярке при нашем ЖЭКе…
– Митя, да ты с моей стариковской точки зрения вообще везунок, – начал беседу дядя Вова, что-то между делом постругивая рубанком.
– Ага! Привалило, не выгребешь, – мрачно отозвался я.
– А твой дешевый юмор, голубчик, тут совсем неуместен. Вот, гляди как это будет по пунктам:
– Пункт первый: учиться будешь спустя рукава, потому как платно – не отяготишь ненужными знаниями свой высокий, но пока скрытый от людей интеллект.
– Очень сильно скрытый, – пробубнил я, – так сильно скрыли и запрятали, что вовек не сыщешь.
– Пункт второй: поживешь дома, по общагам мыкаться не придется, – продолжил Палыч.
– Да в общаге-то, поди, веселее, – не согласился я, никогда не живший нигде, кроме родительского дома.
– Пункт третий: добрые родители денег сунут, лишней работой за гроши можно себя не утруждать.
– Да если я в общагу пристроюсь, тут мне денег вообще от души отвалят! Как начну жалобы петь: кушать нечего, последнюю корку хлеба без соли доедаю, так добрая мамочка со злого отца последние носки сорвет и продаст, чтобы мне помочь.
– Пункт четвертый: до женщин ты не особо охоч, за всякими нахальными и раскрашенными, как мартышки, юными девицами по молодежной глупой любви попусту не бегаешь, зря время на баб не тратишь, по юношескому неразумию рано не женишься.
– Да я бы может и побежал, да не нравится мне никто! Почему-то они все, хоть раскрашенные, хоть нераскрашенные, мне мартышками кажутся. И они меня не жалуют, говорят харизма не та, обаяния никакого нету. В общем, не мачо я, совсем не мачо. Не вышел из меня супермужчина. Не хотят девицы со мной гулять ни в какую. А походил бы с девушкой, глядишь бы и попривык, может чего и заладилось. Да и жениться совсем не хочу, мне маминой заботы вполне хватает. Всегда сыт, одет, обут – ну что еще человеку от жизни надо?
– Пункт пятый: от зари до зари в компьютерных игрушках не сидишь, слава Богу, к этой дури не прилип.
– Да че-то нудно мне часами сидеть, день и ночь играя, перехватывать второпях еду прямо возле компа, проходя очередной уровень. Вдобавок, и в этом я не блещу, можно сказать, крайне неловок. Не мое это, совсем не мое. Мне по душе почитать хорошую книгу, потом помечтать, представляя себя на месте главного героя. Он вот так сделал? А я бы вот этак изловчился! Он герочески преодолел невиданную преграду? А я бы либо обошел, либо как по маслу хитро мимо проскользнул! Вот в этом я весь. Вдобавок, слушая моего отца, кстати умнейшего человека и достаточно успешного предпринимателя, я все чаще понимаю, что обходные пути гораздо быстрее приводят к поставленной цели.
– Пункт шестой: не куришь, не пьешь, не нюхаешь и не колешься.
– Замечательные личные достоинства с приставкой «Не», – прокомментировал этот пункт я. – А как говорил дедушка Крылов, «По мне хоть пей, да дело разумей!». Я не пью, и это, конечно же, неплохо, но и ничего делать не хочу и не умею. А не пью не из-за строгих моральных устоев или от какого-то невиданного ума, а просто алкоголь в любом виде очень плохо переношу, вот и все дела. Курить пробовал, но после первой же затяжки весь обкашлялся и обплевался. А уж колются, по-моему, только желающие получить короткое удовольствие, а после этого годами мучиться, снимая ломки.
– Пункт седьмой: военкомат тебя по подворотням не ловит и судом не грозит.
– Я бы не прочь послужить Родине, но с моим зрением это просто невозможно. Ведь без очков я в двух шагах практически ничего не вижу. Если меня призвать на военную службу, очки или сразу потеряются, или сходу разобьются, их и здесь-то ненадолго хватает. В обороне я в наступающего врага нипочем не попаду, только патроны зря истрачу, а в наступлении сослепу куда-нибудь в сторону убегу и вообще потеряюсь.
Если выдать мне запасные очки и пристроить какой-нибудь склад караулить, так я долго хорошо не прокараулю, быстро задумаюсь, сходу замечтаюсь, и мимо меня ловкие расхитители враз все ценное военное имущество вынесут. Вот поэтому я воякам и не нужен – нет от меня никакой военной пользы, один только убыток от моего призыва ожидается.
– Пункт восьмой: сестрицу-умницу, с ее тоталитарным стилем руководства бестолковым младшим братцем, удачно сбыл на учебу на несколько лет в Москву, родители вечно на работе, увлеченные, понимаешь ли, люди! – и по вашей квартире-трешке можешь теперь хоть целый день на велосипеде кататься – помех нету.
– В этом, конечно, пруха, но долго ли такая лафа продлится, неизвестно. Папаша хочет заставить меня учиться, и это дело обычное, но, похоже, что в этот раз он замыслил нечто недоброе – вроде как сбыть сына в другой город. И ладно, если близко куда-нибудь, в Тольятти, к примеру, придется ездить, это можно будет как-то пережить, а если черте-куда меня решит выслать? Вот чего бойся!
– Делать тебя ничего не заставляют, ибо как говорит твой отец,у тебя руки отнюдь не из плеч растут, а из задней поверхности таза – словом, как вы, молодежь, выражаетесь, кругом пруха!
– Эх, дядя Володя! Красиво излагаешь, невзирая на неполное среднее образование,только с моей точки зрения, кругом непруха и проруха. Пойдем тоже по порядку.
– Мне, балбесу и лентяю (по версии отца: яркий представитель потерянного поколения) никакая учеба совсем не нужна и ни в один жизненно важный орган не стучала. Никакого призвания ни к какому роду деятельности я никогда не испытывал, ни к каким знаниям меня не тянуло, командовать и руководить никем не порываюсь. Очень большие деньги зарабатывать даже не буду и пытаться, отдыхать по заграницам не тянет, дикого желания купить новейшую иномарку– навороченный телефон – большущую квартиру – обалденную шмотку никогда не было.
Мирно сидеть, тупо глазеть в телевизор или компьютер, вяло почитывать очередное фэнтези, пожевывать чипсы, орешки, еще какую-нибудь фигню, и мечтать, мечтать, мечтать о несбыточном! Вот в этом я весь. Вот такой я человек, мечта любого работодателя – диванный работяга.
Будущую свою работу я совсем себе не представляю. К сожалению, жизнь тунеядца-рантье, проедающего заработанный предками капитал, мне, исходя из скромных финансов родителей, не светит. Никакого нашего или зарубежного дальнего родственника-миллионера, желающего завещать все свое имущество потомку с красивым именем Дмитрий, у меня тоже не наблюдается.
