Ник. Ник. Ник.
Знаешь ли ты, куда приводят чувства? Я отвечу тебе. В грёбаный ад.
Знаешь, как там живётся?
Я знаю. Потому что каждый день живу в аду. Каждый день не могу выбраться из огня, пожирающего душу. Я засыпаю и просыпаюсь с уродливой болью в груди. Я дышу болью.
Боль.
Боль.
Боль.
Некоторые думают, что любовь целительна. Любовь спасает мир. Любовь – это всё…
Чушь собачья.
Любовь губительна. Любовь – разрушительный конец. Любовь только приносит боль. Любовь – это, мать твою, испытание болью.
Перед тем как уснуть я пишу тебе «спокойной ночи». Пишу, как люблю тебя. Жду ответа.
Но ответа нет.
Я ненавижу каждый день, проведённый без тебя.
Я засыпаю вечером с телефоном в руках в надежде, что меня разбудит звонок. Мне снятся сны, где ты уходишь, а я ищу тебя. Ищу везде, но не могу найти. Ты исчез.
Я просыпаюсь рано утром. На часах – 6:20. С бьющимся сердцем я проверяю твои сообщения – пусто.
Ничего. Ничего. Ничего.
На глазах наворачиваются слёзы. Плечи сотрясаются от рыданий. Я плачу так сильно и громко, что могут услышать соседи через тонкие стены. Но мне плевать, что подумают соседи.
Я не должна плакать.
Но я не понимаю, как сердце может выносить такую боль и продолжать биться. Почему мне так больно? Потому что ты не отвечаешь на сообщения? Или потому что ты исчез из моей жизни? А может, и то, и другое.
Я устала от слёз. Устала, что каждый день мне приходится плакать. Я пытаюсь заснуть, но… Слёзы, слёзы, слёзы. Я задыхаюсь от них. Я никогда в жизни столько не плакала. Не знаю, что в тебе такого, что заставляет меня реветь целыми днями напролёт.
Я не в порядке. Со мной всё плохо.
Всё очень плохо. Вернись ко мне, Ник. Пожалуйста, вернись…
Я больше не хочу плакать…
Но я знаю, что впереди ещё много слёз.
Ньюбери, Англия
Все мы в чём-то сомневаемся. В правильности решения. В правильности выбора. В правильности жизненного пути.
И я не исключение. В последнее время я постоянно сомневаюсь. Сомнения тяжело искоренить. Они преследуют тебя, где бы ты ни был, в какой бы ситуации не оказался.
Мне срочно нужна эта работа!
Я уверена, что приняла верное решение.
По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. В конце концов, когда ты делаешь выбор, а сомнения пытаются взорвать мозг, всё, что можешь сделать, – так это поглубже вдохнуть и принять новую реальность. А моя новая реальность такова: я по уши в долгах. Маленькое кафе, в которое я вложила всю душу, прогорело.
Поэтому – да. Мне нужна работа. Именно поэтому я оказалась здесь, в Ньюбери, в девяноста километрах от Лондона. Из-за работы.
Стою перед воротами старинного особняка и сжимаю ручку большого чемодана. Сердце отчаянно стучит, и я жалею, что не приняла успокоительное.
Ворота увиты алыми розами. Выглядит очаровательно. Огромное озеро за особняком простирается с одного края участка до другого. В середине июня Ньюбери утопает в цветах и смотрится очень живописно. Здесь холмистая местность и много лесов.
На секунду меня охватывает паника и хочется попросить неразговорчивого таксиста отвезти меня обратно на вокзал. Хочется прыгнуть в первый поезд до Лондона и вернуться домой.
Но уже слишком поздно.
Не успеваю нажать на звонок на воротах, как они со скрипом распахиваются. А через минуту меня приветствует улыбающаяся пожилая женщина. Полноватая, с коротко подстриженными темными волосами и добродушными карими глазами, она напоминает мою давно умершую бабушку.
– Здравствуйте, мисс. Я миссис Джойс. Вы всё-таки приехали. Как мы рады вас видеть! – Голос женщины звучит настолько приветливо и ласково, что я сразу успокаиваюсь. Не о чем переживать.
– У меня встреча с мистером Кристенсеном. Я – Эрика Лир.
– Да, да, мисс Лир. Он уже ждёт вас в кабинете. Пойдёмте. – Она подхватывает мой чемодан и бодро катит по дорожке.
Территория оказывается больше, чем я ожидала. Особняк окружён просторным садом с величественными деревьями и ухоженными газонами. Повсюду клумбы с цветами, аллеи, пышная зелень, греческие статуи и фонтаны.
Иду за миссис Джойс, раскрыв от восхищения рот. У загадочного особняка фасад в стиле георгианской архитектуры, с изысканной резьбой и высокими колоннами.
Владелец усадьбы, должно быть, чертовски богат.
У меня, конечно, были сомнения насчёт работы, когда я впервые откликнулась на вакансию в приложении. Требовалась ассистентка-секретарь с разговорным датским языком. Идеально подходило для меня. Ведь я проучилась несколько лет в Дании.
Сомнения вызывала баснословно высокая зарплата. Контракт заключался на полгода, в течение которого я должна была жить в особняке и быть секретарём его владельца.
Но почему они платили так много?
Не то чтобы я жаловалась. Мне нужны деньги. Срочно. Бизнесвумен из меня вышла никакая. Но всё же – зарплата велика до подозрительного.
Я вздыхаю.
Мысль о кафе понижает градус моего и так паршивого настроения. Я наивно надеялась, что близка к успеху. Погналась за мечтой открыть собственное кафе. И что в итоге? Все надежды рухнули, и я потеряла веру в себя.
Миссис Джойс распахивает дверь в огромный холл, и я попадаю в райский сад, где царят гармония и безмятежность. Высокие потолки создают ощущение величавости. В центре зала – фонтан из белого мрамора. Такое чувство, будто я попала в сказку.
Слева кухня, справа гостиная. Впереди – лестница на второй этаж. Я прямо ощущаю атмосферу роскоши.
– Добро пожаловать, мисс Лир. Вон тот коридор ведёт в обеденный зал для официальных приёмов, оранжерею, библиотеку, – рассказывает миссис Джойс, словно экскурсовод. – Спортивное крыло на втором этаже. Там есть спортзал с беговыми дорожками, зал для йоги, скалодром и дорожки для боулинга.
Ничего себе! У меня нет слов.
– Я присмотрю за вашими вещами. Вам прямо по коридору и налево. Оттуда вдруг слышится грубый мужской голос:
– Проваливай отсюда!
Открываю рот в удивлении. Улыбка миссис Джойс становится настолько широкой, что она теперь может конкурировать с известными клоунами цирка.
У меня так и закрадывается мысль: что-то тут нечисто.
– Давайте я покажу вам кабинет. – И, взяв меня под локоть, миссис Джойс идёт по коридору. Мимо нас проносится женщина лет сорока пяти. Шатенка. Вся в слезах. Кажется, она вышла именно из кабинета.
– Нам точно туда?
Миссис Джойс нервно смеётся, подталкивая меня к двери.
– Точно. Точно. Не переживайте.
– Вы уверены, что ему нужна ассистентка?
– Конечно нужна, – кивает она, словно болванчик на пружинке. – Главное – много не болтайте! Он такое не любит. Видите ли, мистер Кристенсен – замкнутый человек. И ведёт достаточно уединённый образ жизни. Но при этом есть в нём какое-то природное обаяние, от которого никто не может устоять. Все предыдущие ассистентки быстро влюблялись в него, таскались за ним и очень ему досаждали.
