Софья Ремез - Одиннадцатый год Гоши Куницына, ученика 5 «И» класса

© Ремез С., текст, 2021

© Рязанцева М. В., иллюстрации, 2021

© Оформление. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2021

Ларисе Вайнштейн и Анне Ремез

Мне одиннадцать лет. Одиннадцать. Мне не два года. Даже не три. Я учусь в пятом классе. И мне всё равно нравится играть с игрушечной железной дорогой.

– Гоша! Не отнимай! Ну тебе же не два года! – так говорит мама. Но мама говорит так только потому, что ей самой не интересно собирать конструкторы. А вот папа меня понимает! Всё началось с того, что мама нашла на даче остатки моего детского набора – деревянной железной дороги без вагончиков. Мы с папой сначала не обратили внимания, а потом случайно увидели в магазине почти такую же новую дорогу, фрагменты которой идеально подходили к старой. Продавались и подходящие вагончики! И мы решили купить всё это Серёжке.

Мы купили набор, забрали старый с дачи и привезли домой.

– Серёжка сам не соберёт, давай ему поможем, – предложил папа.

– Конечно, поможем, – воодушевлённо отозвался я.

Мы устроились на полу и разложили деревяшки. Я достал из Серёжкиных ящиков с игрушками разные детальки, и мы начали делать сложную многоуровневую дорогу с подъёмами и спусками, собирая из конструкторов опоры.

– Мам, убери Серёжку в другую комнату! Он везде ходит и всё ломает! – попросил я.

– Так вы же для него собираете! – возразила мама.

– Ну так мы сначала соберём, а потом уже дадим ему паровозики катать! – строго сказал папа.

Возились мы долго. Сначала собрали несколько вариантов разной сложности, потом тестировали вагончики (насколько быстро они ездят по изгибам дороги). Пришлось несколько раз улучшать конструкцию, вносить изменения в маршрут.

– Пустите уже Серёжку! – кричала мама из кухни. – Он с вами хочет!

Мы и сами знали, что хочет. Серёжка молотил в дверь кулаками и звал попеременно то меня («Га-га-а-а-а»), то папу («Па-а-а-а-па-а-а-а»), громко хныкал и топал ногами.

– Пока рано, – объяснял я брату из-за двери.

– Серёжа, мы тебе сейчас такую дорогу сделаем! – кричал папа.

– Ты даже не представляешь, какое счастье тебя ждёт! – вторил папе я.

Серёжка действительно не представлял. Ему, конечно, хотелось играть прямо сейчас. Потому что он ещё маленький, нетерпеливый и не понимает, что сначала дорогу нужно собрать и проверить!

Наконец Серёжкино терпение закончилось. Он пошёл на кухню и за край юбки вытянул оттуда маму. Он тащил её к нашей двери и ябедничал.

– Га-а-а-га, – жалобно ныл он. – Па-а-а-а-а-па, ту-ту-у-у-у-у-у.

Серёжка никак не хотел понимать, что нужно иметь терпение!

Наконец с маминой помощью братец ворвался в комнату и вместо того, чтобы по всем правилам катать паровозик, облокотился о самую хрупкую часть конструкции и всё испортил. Но мама всё равно потребовала, чтобы мы Серёжке «предоставили возможность». Ну мы и предоставили. С грустью я наблюдал, как рушатся результаты нашего с папой труда.

На следующий день папа ушёл на работу, я вернулся из школы рано и незаметно юркнул в свою комнату – собирать дорогу, пока братец не заметил. Но разве что-то можно скрыть от такого любопытного носа?! Серёжка бросил все свои дела и побежал ко мне – чтобы мешать мне играть с деревянной дорогой. Вот тут и началось.

– Гоша, не отнимай! Тебе же не два года!

Мне очень захотелось, чтобы мне было два года, даже полтора! Чтобы быть младше Серёжки и иметь на игрушки больше прав. И так мне обидно стало, что я строю, а он ломает! И даже пожаловаться некому – засмеют. Скажут: «Что ты, как маленький, в игрушки играешь?» – хотя сами-то тоже наверняка играют, когда никто не видит!

– Лучше пойди сделай уроки! Серёжа займётся дорогой и не будет тебе мешать!

– Как же, не будет он! Ещё как будет! Сначала сломает дорогу, а потом залезет на стул и будет у меня карандаши таскать. И ручки. И стены разрисовывать, а потом и всё вокруг.

Мама считает, что из Серёжки обязательно получится художник.

– Посмотри, – говорит она, – как он плавно проводит линии! Как уверенно держит фломастер!

Это она так комментирует Серёжкино «творчество», пока он портит своими каракулями все доступные для него поверхности в моей комнате. А я вот считаю, что с таким подходом из Сергея не художник вырастет, а хулиган.

Я сел в папино кресло и задумался. Серёжкина жизнь – одно удовольствие! Он только и делает, что играет. У него всего два повода для расстройства – одевание и мытьё. Даже зубы ему чистят не каждый день – жалеет его мама. Говорит:

– Ну ладно, Серёженька, если ты совсем не хочешь…

А моя жизнь – сплошная беготня. Утром – в школу бегом, из школы – на музыку на метро, потом к бабуле на обед и снова бегом на спорт. И никакого права на частную жизнь у меня не стало. Хочется закрыться в своей комнате, а не дают. Серёжка тут как тут – под дверью, с мамой в обнимку.

– Пусти Серёженьку! Вот тебе приятно будет, если перед твоим носом захлопнут дверь?

– Может, и приятно. Может, я только о том и мечтаю, чтобы остаться за закрытой дверью.

– Ну хорошо, мы сейчас пойдём погуляем, а ты пока поиграй. А потом Серёжка придёт и ты ему отдашь его дорогу!

– Его дорогу? Разве она его? Да тут самые интересные детали – из моего набора! И вообще, мне надоело, что Серёжа всё хватает, ломает мои игрушки. Пусть со своими играет!

– Ну хорошо, – подняла брови мама. – Хочешь поделить игрушки – давай.

По тому, как быстро она согласилась, стало ясно, что меня ожидает какой-то подвох.

Мама пошла ко мне в комнату и молча начала собирать со стола разные красивые блокноты, планшет, наушники и песочные часы.

– Это всё моё, – вредным голосом сказала мама. – Забираю. Можешь начинать делить игрушки.

– Ну и забирай!

Я пошёл в комнату брата и под его стенания стал разбирать дорогу. Все старые фрагменты я собрал в коробку и унёс в свою комнату. Потом я сложил в пакет кусочки конструктора, которым нагло пользовался брат, и остатки моей коллекции металлических машинок, каждая из которых уже лишилась колеса, руля или кузова. Само собой, не без помощи Серёжи. Наконец я поплотнее закрыл дверь, прижав её полотенцем, и устроился на полу – строить себе дорогу.

Сначала хныканье брата за дверью усилилось, а потом внезапно стихло. Слышался мамин шёпот и Серёжкин смех. Я заглянул в щёлочку. Мама построила Серёжке маленькую простенькую дорожку из оставшегося у них набора и показывала, как катать по ней… Вот в чём подвох, понял я, приглядевшись. Паровозики! Паровозики были только в Серёжкином наборе! Старые давно потерялись где-то на даче! И мама всё это сразу поняла и решила мне насолить! Я обиделся ещё больше. Теперь оставалось только два варианта: извиняться перед мамой и Серёжкой, чего мне совсем не хотелось, или сделать вид, что паровозики мне не нужны. Конечно, выбрал я второй вариант. Но ни одна из оставшихся у меня машинок не подходила к дороге, и катать было решительно нечего. Я прислушивался к веселью за дверью и всё больше злился на маму и Серёжку.